10 октября 1941 года стало роковым для Ивана Конева. Часы счастливой судьбы сорокатрехлетнего командующего Западным фронтом фактически были сочтены. На командном пункте фронта работала государственная комиссия под руководством заместителя председателя Государственного комитета обороны СССР Вячеслава Молотова. Выводы комиссии констатировали: Западный фронт развалился и практически перестал существовать. Дороги на Москву открыты...
Аналогичный вывод государственной комиссии под председательством Л. Мехлиса в июне сорок первого года на том же Западном фронте стоил жизни тогдашнему командующему фронтом – генералу армии Дмитрию Павлову, довоенному сослуживцу Конева. 22 июля Павлов после истязаний в ходе трехнедельного следствия и приговора Военной коллегии Верховного суда СССР был расстрелян. Такая же участь ожидала и четвертого с начала войны командующего этим фронтом, генерал-полковника И. С. Конева.
А ведь еще неделю назад всем, в том числе и самому Коневу, казалось, что во главе фронта, прикрывавшего сотнями тысяч жизней столицу советского государства, стоит один из самых талантливых генералов, проверенных в горниле боев. Казалось и самому Сталину, назначившему 12 сентября генерал-лейтенанта И. С. Конева на пост командующего Западным фронтом
Прологом рокового для генерала Конева дня стало 2 октября, когда мощные танковые клинья группы армий «Центр» под командованием фельдмаршала Федора фон Бока буквально «прошили» построенную Коневым оборону Западного и соседнего Резервного фронтов.
7 октября танковые «клещи» немцев сомкнулись восточнее Вязьмы, окружив 37 дивизий, 9 танковых бригад, 31-й артиллерийский полк РГК и четыре полевых управления армий. Образовавшаяся в обороне брешь достигала 500 километров. Закрывать ее было нечем; резервов в районе Москвы не было, все они после катастрофы под Киевом были задействованы на юго-западном направлении...
По-разному вспоминали Жуков и Конев этот драматический день.
В беседе с Константином Симоновым, состоявшейся в середине шестидесятых годов, Жуков был откровенен:
«Сталин был в нервном состоянии и в страшном гневе... Он сказал мне, что Конев с должности снят и после того, как посланная к нему в штаб фронта правительственная комиссия сделает свои выводы, будет предан суду военного трибунала.
На это я сказал Сталину, что такими действиями ничего не исправишь и никого не оживишь. И что это только произведет тяжелое впечатление в армии. Напомнил ему, что вот расстреляли в начале войны командующего Западным фронтом Павлова, а что это дало? Ничего не дало.
Тогда Сталин спросил:
– А вы что предлагаете делать?
Я сказал, что предлагаю оставить Конева моим заместителем.
Сталин спросил подозрительно:
– Почему защищаете Конева? Что он, ваш дружок?
Я ответил, что нет, что мы с Коневым никогда не были друзьями, я знаю его только как сослуживца по Белорусскому округу.
Сталин дал согласие».
А вот фрагмент воспоминаний Конева:
«К 10 октября стало совершенно ясно, что необходимо объединить силы двух фронтов – Западного и Резервного – в один фронт под единым командованием. Собравшиеся в Красновидово на командном пункте Западного фронта Молотов, Ворошилов, Василевский, я, член Военного совета Булганин.., обсудив создавшееся положение, пришли к выводу, что объединение фронтов нужно провести немедленно. На должность командующего фронтом мы рекомендовали генерала армии Г. К. Жукова...»
Что тут скажешь?..
Жуков не отдал Конева в железные объятия НКВД, а взял его перед Сталиным на поруки.
Судьба уберегла Конева от расправы. Благодаря гражданскому мужеству Жукова, Конев, избежав участи генерала Павлова, назначается заместителем командующего Западным фронтом, а затем, 17 октября, – и командующим вновь образованным Калининским фронтом.
Позднее Сталин назначает Конева командующим Степным военным округом, который уже 9 июля преобразовывается в Степной фронт – самое мощное за всю войну объединение стратегических резервов Ставки.
Именно с этого времени военная звезда Ивана Конева вновь начала стремительное восхождение.
Вклад маршала И. С. Конева в Победу над нацизмом во многом уникален. В годы войны на оперативно-стратегические должности командующих фронтами назначалось 43 военачальника. Многим из них довелось командовать фронтом от недели до нескольких месяцев. И лишь единственный Конев из 1418 огненных дней войны 1308 дней нес на своих плечах бремя огромной ответственности за исход боевых действий такого крупного военного организма как фронт.
Конев вполне заслуженно входит в тройку крупнейших полководцев второй мировой войны, уступая пальму первенства лишь гениальному Жукову и не знавшему поражений Рокоссовскому.
Даже очень пристрастные западные историки называют его «гением внезапности». Многие из проведенных им операций по сей день тщательно изучаются во всех военных академиях мира.
Портрет маршала Конева не был бы полон, если хоть кратко не коснуться живых проявлений его характера. Однажды по навету Мехлиса, бывшего короткое время у Конева членом Военного совета, Сталин упрекнул его в грубости к генералам. Конев ответил:
«А у меня не девичий монастырь, а фронт. И генералы – не святые отцы, чтоб нельзя их обругать, если заслужили...»
Источник: Домодыко В. Маршал Конев: свет и тени / В. Домодыко // Русский Север. – 1997. – 30 декабря; 1998. – 13, 20, 27 января.