Из Ключей мы выехали вечером. Странная оказалась поездка, странная. Собственно, я и поехал-то в Ключи за компанию, так как за шесть лет ни разу не был у подножия Ключевской сопки. А вот наблюдать за тем, как по её склонам ползёт лава мне приходилось. Всего сто пятьдесят километров от Усть-Камчатска. В хорошую погоду видно далеко. А сгонять лично, всё как-то случай не представлялся.
С идеей поездки выступил Сергей – главный редактор местной газеты и по совместительству директор типографии. За глаза, а иногда и не только, мы называли его Полиграф Полиграфыч, но к Шарикову это отношения не имело. Полиграфические услуги, коими он так гордился, были всему виной. Впрочем, он не обижался и не оставался в долгу, постоянно пополняя коллекцию прозвищ своих приятелей.
Ездил Серёга тогда на Ниссане Блюберд и более неподготовленной машины для подобной поездки было сложно представить. Первая попытка закончилась полным фиаско в 35 километрах от Усть-Камчатска. Мы пробили колесо и тут выяснилось, что ни запасного колеса, ни даже домкрата в машине нет. Если бы я не служил в армии, которая меня кое-чему научила, мы бы заночевали у дороги, но благодаря двум камням, рычагу и «чьей-то матери», колесо мы сняли и даже смогли раздобыть камеру у добрых людей, которые, проезжая мимо нас, обязательно притормаживали и спрашивали не нужна ли нам помощь. Колесо мы починили и отправились домой не солоно хлебавши.
Вторая попытка была предпринята без русского авось и поэтому оказалась успешной. Мы запаслись двумя домкратами и тремя запасными колёсами и взяли с собой несколько камер. Всё это лежало в салоне, потому что багажник был забит разными бланками, формулярами, газетами – всем тем, что производила типография Сергея. Можно сказать, что это была деловая поездка, хотя жизнь распорядилась иначе и сделала её развлекательно-экстремальной.
Ключи – город маленький, населения там и при советской власти было немного, а после развала Союза все, кто мог, разъехались и остались только те, кого Большая земля не ждала с распростёртыми объятиями. Так что поиск нуждающихся в типографской продукции оказался неудачным. Ключевская сопка была спокойной, так что любоваться в этом маленьком городке было решительно нечем. Прослонявшись до вечера, мы решили, что ночная поездка в Усть-Камчатск станет сама по себе хорошим приключением и, надо отдать нам должное, мы не ошиблись. Поспев на вечерний «танкист», мы переправились через реку Камчатка и взяли с собой попутчиком парня, который возвращался с побывки в пограничную часть, что стояла в Усть-Камчатске. Когда мы уже были готовы тронуться в путь, к нам подошёл старый рыбак и вручил нам мешок с красной рыбой, сказав при этом, что ему столько не надо, а вот нам она может оказаться полезной. И ведь как знал старик, и ведь как знал.
На Камчатке темнеет стремительно, поэтому отъехав от «танкиста», кстати, так называют маленькие катерки, на которых можно переправить технику через водную преграду, мы сразу нырнули в ночь. Был самый конец августа, дорога хоть и просёлочной, но вполне мягкой, компания приятной, так что ничего не предвещало беды, но…
Серёга, который был за рулём, пропустил нужную развилку, а где-то высоко в горах прошёл ливень. Всё сложилось самым неприятным способом, но мы об этом ещё не знали. Когда перед нами выросла сухая речка, мы не придали этому особого значения, потому что после дождя в сопках часто образуются такие речки. Они мелкие, но вода в них течёт очень быстро и самое главное при их преодолении – не остановить машину посреди потока. Так как дорога накатана поверх толщи вулканической пыли, то поток быстро вымывает эту пыль из-под колёс, и машина садится на брюхо. Мы легко преодолели первую сухую речку и прочно увязли во второй. Долгие попытки соорудить гать и вытащить машину ни к чему не привели, и мы благополучно уснули в салоне. Ситуация, конечно, неприятная, но не смертельная. Утром обязательно кто-то появится и вытащит нас из речного плена, чего тут бояться. Единственное, что меня огорчало, так это то, что вечером мне надо было заступать на службу, и поэтому надо будет спешить в дороге. Утро разбудило нас птичьим пением и звенящей тишиной смешанного камчатского леса. Речка высохла, но машина сидела по самое днище в песке, так что самим было не на что даже рассчитывать. Мы принялись ждать помощь. Часам к одиннадцати мы стали понимать, что что-то не так. Потому что никого на дороге не было, а такого просто не могло быть, ведь эта дорога единственное, что соединяет Усть-Камчатск с Петропавловском-Камчатским и по ней всегда движется грузовой транспорт. Мы проголодались и вспомнили про рыбу, тут очень пригодились газеты в багажнике, и мы развели костёр. Рыба без соли, конечно, тот ещё деликатес, но не время было перебирать харчами. Страшно теперь и представить, сколько свинца мы употребили, потому что рыбу в костре мы запекали, обернув её предварительно несколькими слоями газет.
К часу послышался звук машин, а следом за звуком появились армейские Уралы и я даже приблизительно не могу вам описать, как мы были им рады.
- А вы что тут забыли? – спросил у нас лейтенант, который сидел в первом Урале, - Это же закрытая территория, тут стратегический полигон Кура и скоро тут начнётся ад.
Никому на Камчатке не надо объяснять, что такое Кура. Но для вас, мои дорогие, скажу, что это полигон стратегических ракетных войск особого назначения. Именно туда прилетают болванки боеголовок, выпущенные откуда-нибудь из-под Рязани. Оказаться тут в момент их прилёта было смертельно опасным.
Военные покидали территорию, только это и спасло нас от кромешного ада с весьма призрачными шансами на выживание. Машину вытянули, потаскали по дороге, чтобы она завелась и, убедившись, что всё хорошо, армейские покинули нас, а мы помчались сломя голову к той самой развилке, которую не заметили ночью. Я сам сел за руль и нёсся как угорелый, меня ведь подгоняло то, что было просто архи-важно поспеть к своей смене. Чего уж там, я и сейчас горжусь, что ни разу не опоздал на службу, потому что меня так воспитали и я считаю невежливым задерживаться на смену к тому, кто уже отработал свои положенные службой часы.
Серёга потом долго отказывался ездить со мной, говоря каждый раз, что в тот момент чувствовал себя как в гоночном болиде без ремней безопасности и надежд на спасение.
Что сказать ко всему этому? На службу я успел вовремя.