В 1755 году в Санкт-Петербурге появился Дуглас Макензи, скупщик мехов, сопровождаемый племянницей - девицей Луизой де Бомон. Дядя интересовался шкурками горностая и соболя, черными лисами, рысями... и кое-чем еще, что предписывала ему секретная инструкция, весьма обширная, однако изложенная мельчайшим почерком, она умещалась между стенками табакерки, с которой Макензи никогда не расставался. Она повелевала разведать численность русской армии и состояние русского флота, ход русской торговли, взаимоотношения в правительстве, взгляды фаворитов царствующей императрицы Елизаветы Петровны на международную политику России. Требовалось узнать, кто из них симпатизирует Англии, кто - Австрии или Пруссии, а кто - Франции...
В числе приверженцев Франции был вице-канцлер граф Михаил Воронцов. К нему-то и направилась девица де Бомон, выпросив у графа тайное свидание. Михаил Илларионович, не чуравшийся плотских удовольствий, уступил настойчивости прелестной иностранки, живо вообразив вероятные приключения. После обмена любезностями гостья решительно расстегнула корсет и сняла башмаки. Но, увы, совсем не для того, чего ждал игриво настроенный граф. Из корсета Луиза извлекла грамоту Людовика XV, подтверждающую полномочия предъявителя, а из подошвы башмака - ключ к шифрованной переписке.
Затем обескураженный граф выслушал по-военному краткое и четкое изложение цели миссии скупщика мехов и его племянницы. Людовик XV хотел бы восстановления дипломатических связей России и Франции. Он приветствовал бы союз двух государств, коему видит в России немало сочувствующих, и посему полагает нужным воспользоваться услугами частных лиц для вручения императрице личного послания.
Где оно? - спросил граф.
В сочинении господина Монтескье, -
и Луиза протянула толстую книгу с золотым обрезом. В ее переплет, обтянутый телячьей кожей, было вложено письмо Людовика Елизавете и шифровальная азбука.
Воронцов придумал подходящий повод, и Луиза де Бомон была представлена Елизавете Петровне, на которую произвела приятное впечатление, поскольку вскоре была допущена в спальные комнаты государыни. Вероятно, в один из вечеров Луиза де Бомон и вскрыла кожаный переплет книги Монтескье. Ну а в результате, вопреки препонам, чинимым при царском дворе русско-французскому сближению, «Лизонька» успела «расположить императрицу в пользу короля до такой степени, что та написала Людовику самое дружелюбное письмо с предложением прислать официального дипломатического агента для заключения взаимного союза между обоими государствами».
С этим секретным письмом девица де Бомон уехала на родину. А вместо нее в Санкт-Петербург вскоре прибыл кавалер Дуглас Макензи в ранге посланника с секретарем - шевалье д’Еоном. Облик шевалье кое-кого смутил, кое у кого вызвал подозрение - был он точной копией «Лизоньки». Однако все объяснилось причудой природы: секретарь и Луиза - близнецы!
Императрицу подобное объяснение удовлетворило, но канцлер граф Алексей Петрович Бестужев-Рюмин, предпочитавший Франции Австрию, тотчас отрядил в Париж верного человека; найти девицу де Бомон и обманом ли, принуждением ли доставить к нему Граф Бестужев пред- полагал, что никакой Луизы просто не существует и что под ее именем в покои царицы проник «ловкий французишка».
Пока верный человек Бестужева-Рюмина странствовал в чужих землях, нигде не находя следов «Лизоньки», Дуглас и д’Еон задание своего короля выполнили. Елизавета скрепила и договор с Людовиком, и план совместной военной кампании против Пруссии. Канцлер Бестужев против воли вынужден был вручить покидающему столицу д’Бону подарок императрицы - 300 червонных. Щедро вознаградил его и король - пожаловал чин драгунского поручика и осыпанную бриллиантами золотую табакерку со своим портретом.
А сестрица щевалье словно сквозь землю провалилась. Впрочем, Бестужеву было уже не до нее — он уступил пост канцлера Воронцову, и тот дружески вел переговоры с д’Боном, вновь навестившим Россию с дипломатической миссией.
Затаившаяся Луиза, однако, не пропала. На ее брата сыпались милости короля за услуги, оказанные в России: орден Святого Людовика, ежегодная пенсия в 2000 ливров, частые аудиенции, похвальные отзывы, назначение сначала резидентом в Петербург, потом - тайным агентом при посольстве в Лондоне... И вот тогда-то в лондонском обществе объявилась постаревшая и скорбная Луиза, теперь не де Бомон, а д’Еон. Одновременно куда-то исчез ее брат. Она отвечала любопытствующим, что он в отлучке, что у него недоразумения с королем, который обвинил Луи в растрате посольских денег, когда на самом деле казна задолжала ему 317 тысяч ливров, и он теперь пытается получить их у Версальского двора.
Ее слушали с сочувствием, но, отвернувшись, иронически улыбались, потому что всеведущие светские сплетники в подробностях рассказывали: да, д’Еон действительно проворовался, после чего предъявил правительству финансовые претензии, за невыполнение которых просил обнародовать имеющуюся у него секретную переписку между Людовиком и Елизаветой Петровной. Король поручил знаменитому писателю Бомарше переговорить со своим бывшим любимцем и изъять у него бумаги, могущие испортить отношения с Россией. Но д’Еон упрямился, требовал денег, и Людовик согласился в обмен на документы выдать приличествующее вознаграждение, но с условием - отныне и до смерти кавалеру д’Еону в память о перевоплощении в девицу Луизу де Бомон носить женское платье.
Условие было принято. А далее случилось странное: экс-д’Еон уже и сам заявлял о своей принадлежности к женскому полу.
Прослышав о революции, бывший шевалье направил в Национальное собрание Франции просьбу: готов сражаться под знаменами армии республики, сердце восстает против опостылевших чепцов и юбок, которые он носит. И зря! Директория не только отказала ему в оружии, она лишила его и пенсии, назначенной Людовиком XV, и французского подданства - как эмигранта.
Д’Еон умер в Лондоне 10 мая 1810 г., немного не дожив до 82 лет Его хоронили бедно, как старую, одинокую женщину.
Источник: 100 великих загадок истории / [авт.-сост. Н. Н. Непомнящий]. – М. : Вече, 2005. – 489 с.