Сколько зрителей восхищаются Малевичем, не имея ни малейшего представления, что именно он вложил в свои работы.
Этот художник не случайно поляризовал общественное мнение. Вся его жизнь – постоянно переворачивающаяся кинетическая конструкция, противовесы которой доходят до крайних точек и возвращаются назад под тяжестью рефлексии. На пике своей творческой активности он создавал исключительно рамочные произведения, которые теперь каждый может наполнять смыслами так, как ему выгодно.
Художник родился в 1878 (возможно, в 1879) в Киеве. Все детство он переезжал вместе с родителями по украинским селам, отец был управляющим сахарных производств. Однажды, когда Казик с друзьями-мальчишками бегал по окрестным полям, он заметил необычную картину: в живописном местечке разместились художники с этюдниками и холстами. Здоровенные бородатые дядьки то смеялись, обсуждая что-то свое, то замолкали, увлеченные работой. Необычное в этих краях явление потрясло Казимира. Его никогда не привлекал физический труд, к которому склонял отец, а здесь – целая толпа, коллектив единомышленников, и все они при деле, но совсем не пыльном.
Впоследствии в своем труде «Лень как действительная истина человечества» Казимир Малевич размышлял о том, что Бог создавал небо и землю всего шесть дней, а на седьмой отдыхал, но «…с той поры Бог больше не творит, почиет на троне лени и созерцает свою мудрость».
Идея стать художникам отцу Малевича не понравилась. Он частенько приговаривал, что художники – нищие и «только по тюрьмам сидят». Как же он оказался прав!
Но Казимир все делал наперекор отцу: подростком выпросил у матери краски, чуть повзрослел, и тут же, вопреки воле родителей, женился на девушке Казимире (отчасти из-за имени). Заниматься свекольным сахаром отказался наотрез, а когда отец умер, втайне обрадовался – свобода!
Изначально Казимир Малевич пытался научиться писать картины как классики, но мастерства недоставало, и он это понимал. Особенно не давал покоя Леонардо да Винчи. Малевич видел, что итальянец гениален.
Поэтому Казимир Северинович, недолго думая, бросил жену с детьми в Курске, и махнул в белокаменную подавать документы в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Его не приняли, но вчерашний абитуриент остался жить в коммуне художников. С женой поссорился окончательно, и она ускакала жить к военному, бросив детей на попечение знакомой.
Малевич долго не переживал, после Казимиры у него будут еще две жены и другие дети. Ни в одной его художественной работе не проскальзывает ни намека на любовь ни к женщине, ни к природе, ни к чему-либо еще.
Единственным дипломом об образовании в его арсенале так и останется бумага об окончании пятиклассного агрономического училища.
Но дружба с соседями по коммуне не прошла даром. «Революционно» настроенные товарищи начали прививать приезжему другу новые ценности. Как-то раз Казимир поделился с приятелем размышлениями о Леонардо да Винчи, о том, каким он был в свое время новатором и как, мол, неинтересно это все сейчас. Тут-то его и огорошили рассказом о технике сфумато. Сфумато – изобретенная Леонардо техника размывки линий. Ведь вещи в природе не имеют прочерченных границ. Малевича осенило! Четкие линии, геометрия – вот новое искусство. 400 лет все шли одной проторенной дорогой, растушевывая абрисы, это всем уже надоело!
Из этого открытия выросла его «Композиция с Джокондой».
Но Малевич не спешил останавливаться. Он решил создать новую формулу жизни, такую же, как формула золотого сечения Фибоначчи, только свою. И если формула золотого сечения основывается на сложении 0+1=1, 1+1=2, 1+2=3, 2+3=5, то Малевич пошел дальше. Он начал умножать. На ноль. Одна из его выставок так и называлась: «0.10». 0*1=0. Все сводится к пустоте. Название выставки объяснялось иначе: якобы, десять участников, но их было четырнадцать.
Казимир Малевич написал множество философских работ, но вынести из них конкретные представления о его взгляде на мир очень сложно, так как многие тезисы художник сам же и опровергает в последующих текстах. Это можно объяснить поиском истины, а можно – несформированностью взглядов. Современники утверждали, что Малевич, говоривший на польском, украинском и русском языках, был страшно косноязычен.
Поняв, что его формулы слишком сложны для всеобщего восприятия, Казимир Малевич взялся за более простые и наглядные умножения на ноль. Он решил умножить на ноль Бога, но так, чтобы все кому надо, это поняли.
Ничего удивительного в его эксперименте не было, на тот момент негативное отношение к церкви достигло критической точки. И отношение это не было совсем уж беспочвенным. Наряду со священниками подвижниками тут и там появлялись богатеющие сановники в рясах, а революционные активисты подливали масла в огонь, распространяя печатные листовки об их деятельности.
Первые годы после свержения царизма вошли в историю сносом храмов, расстрелами священников, преобразованиями патриархальной жизни в коммунальную, запретом русских сказок и много чем еще, не прошедшим проверку временем.
Новая литература (Маяковский, Блок, Хлебников), новая музыка (Стравинский, Матюшин), новая живопись.
Малевич метался между кубизмом, импрессионизмом, примитивизмом и другими направлениями авангарда, пока не придумал слово супрематизм (лат. – наивысший), обозначившее то, к чему он пришел. Жесткие линии – долой изысканность в искусстве! Плоская двухмерная картина – привет надоевшей иконе (изображение иконы – двухмерно). Простые цвета без оттенков – те, что всегда использовались в дворянских гербах.
Цвета Малевича: черный, белый, красный, синий – основные цвета икон. Троицу в его понимании обозначал треугольник.
Квадрат, как основной элемент всех подобных картин – Божий лик. Не случайно название квартиры «Черный квадрат» в некоторых источниках имеет наименование «Черный квадрат в белом окладе». На выставке «0.10» он был вывешен в красном углу зала - там, где по православной традиции располагали икону. Не оставляет сомнения его отсылка к религиозной коннотации, но сам Казимир Малевич никак это не комментировал. Более того, под некоторыми картинами было написано «смысл картины автору неизвестен», и взятки гладки. Он прописывал плоские «иконные» фоны у своих картин, делал фигуры двухмерными так же, как на святых образах. Именно поэтому православная церковь отнесла Малевича к сатанистам: черный четырехугольник вместо божьего лика.
Дорогой читатель, восхищающийся порой этой супрематической «точкой» в искусстве, готов ли ты расписаться в том, что согласен с автором так же видеть Бога?
Разочарование пришло позже. Нищий авангардист Казимир Малевич, еще недавно весьма успешно поднявшийся на волнах революции, просил средств у чиновников, получив приглашение для участия в выставках картин в Берлине и Вене.
Он объявил, что пойдет туда пешком: денег не было. Власти выдали небольшую сумму, но по возвращению супрематист попал под прицел следственных органов. Малевича обвинили в шпионаже, затем его, полностью разочаровавшегося в революции и больного, признали антисоветским пропагандистом и вновь арестовали на несколько месяцев. Казимир Малевич вышел из застенков другим человеком. Последние годы (умер в 1935 году) он пытался писать картины так, как делал это до своих супрематических опытов.
Чувствуя приближение кончины, попросил похоронить его в гробу в форме креста, с раскинутыми руками. Что это было? Мольба о прощении или вызов Богу, в которого он не верил? А если не верил, то зачем были все эти потуги? На этот вопрос уже нельзя ответить, или можно отвечать так, как больше нравится.
