В октябре 1891 года урожай по России, в 17 губерниях европейской части, оказался на 26% меньше средней урожайности за прошедшее десятилетие. Вводится запрет на экспорт зерна. Минимальная потребность зерна на душу населения составляла 13 пудов и 5-6 пудов для скота и посевные. В Воронежской обл., реально приходилось 0,6 пуда на человека. Земская ссуда от «Земского собора» для самых бедных семей составила 12 кг., в месяц. К весне 1892 года пришлось забивать скот, от которого остались кожа да кости. Именно массовый забой лошадей не позволил развезти зерно по деревням. Официально, в зоне пострадавшей от голода, смертность составила 406 тысяч человек, что на 28% выше обычного уровня. 1% = 4060. 28% = 113 680 свыше нормы 406 000 -133 680 = 292 140 «нормальная» смертность.
Были в истории России страницы, которые она тщательно пыталась скрыть. Однако, как говорится, из песни слов не выбросишь... Так сложилось исторически, что русскому народу часто и густо приходилось голодать, и не потому, что не хватало запасов хлеба, а от того, что ее правители и власть имущие ради собственной наживы, ободрав народ до нитки, решали только свои финансовые интересы. Одной из таких запрещенных страниц истории был голод, охвативший Юг и Поволжье страны в 1891-92 годах. И как следствие - гуманитарная помощь, собранная американским народом и отправленная в Россию пятью пароходами, для голодающего населения.
Как бы ни пытались политологи свалить причину голода 1891-92 годов на неблагоприятные погодные условия, основная проблема заключалась в хлебной политике государства. Пополняя казну за счет сельско-хозяйственных ресурсов, Россия ежегодно отправляла на экспорт пшеницу. Так, в первый голодный год было вывезено со страны 3,5 млн тонн хлеба. В следующем году, когда в империи уже вовсю свирепствовал голод и эпидемия, российское правительство и предприниматели продали в Европу зерна 6,6 млн тонн, что было почти в два раза больше предыдущего года. Эти факты просто шокируют. А что и вовсе было ужасающим - император категорически отрицал наличие голода в России.
Правящий монарх Александр ІІІ прокомментировал продовольственную ситуацию в стране так: «У меня нет голодающих, есть только пострадавшие от неурожая».
Ситуация в стране была катастрофической, и эта ужасная новость охватила Европу и дошла до Америки. Американская общественность во главе с Уильямом Эдгаром, редактором еженедельника «North Western Miller», предложила гуманитарную помощь России. Однако император тянул с разрешением и, лишь спустя время, позволил накормить голодающий русский народ.
Лев Толстой так описывал ситуацию, сложившуюся по деревням, в то время: «Люди и скот действительно умирают. Но они не корчатся на площадях в трагических судорогах, а тихо, со слабым стоном болеют и умирают по избам и дворам... На наших глазах происходит не перестающий процесс обеднения богатых, обнищание бедных и уничтожение нищих... В нравственном же отношении происходит упадок духа и развитие всех худших свойств человека: воровство, злоба, зависть, попрошайничество и раздражение, поддерживаемое в особенности мерами, запрещающими переселение... Здоровые слабеют, слабые, особенно старики, дети преждевременно в нужде мучительно умирают».
И уже в начале весны 1892 года пароходы с ценным грузом прибыли в порт Прибалтики. На одном из судов отправился в Россию и сам организатор сбора продовольствия - Уильям Эдгар. Ему многое пришлось пережить и увидеть воочию: и помпезность северной столицы и голод в губерниях, и несправедливое распределение помощи, и безбожное воровство американского продовольствия еще в портах. Удивлению и негодованию американца не было предела.
Но как бы там ни было, с начала весны и до средины лета в Россию прибыло пять пароходов с гуманитарным грузом общим весом более 10 тысяч тонн, что в общей сложности было оценено в 1 миллион долларов.
Хотя в ближайшем времени об этом жесте братской помощи правительство России постаралось напрочь забыть.
Будущий император России Николай II писал тогда: «Мы все глубоко тронуты тем, что к нам из Америки приходят корабли, полные продовольствия».
Первые транспортные корабли Indiana и Missouri, так называемого Флота Голода, с грузом продовольствия прибыли в порты Либавы и Риги. Иван Константинович Айвазовский лично стал свидетелем встречи кораблей с долгожданным грузом, который помог преодолеть катастрофическую ситуацию в стране. В портах Прибалтики пароходы встречали с оркестрами, вагоны с продовольствием отправлялись в путь украшенные американскими и российскими флагами. Это событие так впечатлило художника, что будучи под впечатлением этой народной волны благодарности и надежды, он запечатлел это событие на двух своих полотнах: "Корабль помощи" и "Раздача продовольствия".
Особенно впечатляет картина "Раздача продовольствия", где видим несущуюся русскую тройку, груженную продовольствием. А на ней крестьянин, гордо размахивающий американским флагом. Жители деревни в ответ машут платками и шапками, а некоторые, упав в придорожную пыль, молятся Богу и воздают хвалу Америке за помощь. Мы видим необычайную радость, восторг и нетерпение голодных людей.
Картины, написанные Айвазовским, категорически были запрещены к показу публике в России. Императора раздражало настроение народа, переданное на художественных полотнах. А также они служили напоминанием его никчемности и несостоятельности, кинувшей страну в пучину голода.
Как всё это похоже на наше время, когда для блага России не видят народного горя.