Беседа с Константином Богомоловым, аналитиком моды, основателем Bogomolov' Image School:
Koгда мы рассуждаем о моде, то говорим о стиле 20 -х, 30-х, 40-х и прочих годов и делим моду на десятилетия, но, по моему глубокому убеждению, она меняется раз в двадцать лет. И это связано со сменой поколений. Тут наблюдается очень интересный феномен. Каждое последующее поколение предает своих родителей – иначе ему не расцвести. Дети выбирают ценности, противоположные ценностям родителей, и делают это интуитивно. Есть старая шутка: «Почему внучка и бабушка отлично ладят между собой?» – «Потому что у них общий враг – мама!»
А как это «Великое предательство» выглядит на практике? И чьи ценности выбираются?
Внучка отрицает все мамино и невольно оказывается в стане бабушки: у нее нет иного выхода, потому что «враг моего врага – мой друг». Если бабушка хорошо готовит, то мама, из чувства протеста — она же тоже предательница! – не любит кухню, а любит свою работу или развлечения, зато дочка пропадает у плиты и охотно учится у бабушки. Мама занята собой, у нее нет времени рассказывать дочке про свое детство, делиться воспоминаниями. У бабушки свободного времени больше, она охотно излагает, «как это было», внучке, и ее истории производят на девочку огромное впечатление. Дочка хочет быть красивее, успешнее мамы. Она с мамой конкурирует, а с бабушкой – нет. И невольно, неосознанно многое у бабушки берет.
Девочка до подросткового возраста очень дружит с бабушкой. А потом отдаляется от нее. Все больше и больше на нее влияет молодежная среда. И в 20-25 лет взрослая девушка начинает дружить с мамой, так как та считает, что дочка уже выросла и с ней «можно обо всем говорить». Но к тому времени новая мода уже сформировалась.
Предательство свершилось. Революция произошла.
Да. Изменяются музыка, стиль поведения, одежда, прически и обувь. Я листаю журналы, смотрю фильмы, почесываю затылок и думаю: «Как это может быть так, чтобы шестидесятые годы, когда жила эта пресловутая дочка, настолько повторяли двадцатые!» Они взяли из двадцатых геометрические принты и стрижки, которые слегка интерпретировали, освежили и назвали «стрижка Видаль Сасуна». Взяли маленькое черное платье Шанель двадцатых годов – талия не обозначена, грудь скрыта, бедра узкие – только юбку укоротили и носят!
И до чего же вы додумались? Каков закон смены поколений в моде?
Давайте обозначим одно поколение знаком плюс. Не потому что оно «хорошее», а просто чтобы отметить. У женщины этого поколения родилась дочка. Через двадцать лет она выберет что-то противоположное тому, что носила мама. И станет «минусом». Но когда у нее подрастет ее собственная дочка – та выберет «плюс». И мы, аналитики моды, скажем: «Так вот почему шестидесятые так напоминают двадцатые!» Но ее дочери вновь подхватят все с «минусом».
Точного копирования не происходит: есть войны, революции, кризисы экономические и политические, новые технологии, которые накладывают свой отпечаток на каждое поколение. Но знаковые вещи повторяются. Для меня мода – это люди. История моды – это история людей. Когда ты понимаешь этих людей, то приходит ясность, почему они носят эти платья.
...А когда ты видишь платья, то понимаешь тех, кто это надевал!
Это нерасторжимо.
Почему вы заговорили про шестидесятые и двадцатые годы? Случайно? Для примера? Или в этом есть особый смысл?
Потому что двадцатые годы – начало нашей эпохи. В каждом десятилетии есть период, в котором концентрируется вся его суть. Для двадцатых это 1925 – 1929 годы, начиная с выставки ар-деко в Париже и до экономического кризиса: губки бантиком, папироска, джаз, каре и платье с заниженной талией.
Девушка 1920-х годов отрицает образ преданной жены и примерной матери, образ женщины-цветка и сексапильного объекта для мужчин – с большим бюстом, пышной прической и осиной талией, отвергает все викторианские ценности с их ханжеской буржуазной моралью. При этом она отвергает не только ценности своей матери, но и весь XIX век. То есть она отринула вообще все женское – и романтику, и чувственность, и образ благородной матроны. Так в 1925 году началась новая эра – та, в которой мы живем. А когда начнется следующая, я не знаю.
Продолжение читайте здесь
Беседовала Галина Панц-Зайцева
(с) "Лилит"