Всю жизнь я была в роли водомерки, беззаботно скользящей по водной глади солнечным днем. Я не пыталась заглянуть ниже натяжения воды не потому, что не могла, а потому что такой идеи не приходило в голову. Я жила среднестатистическим обывателем с соответствующими целями.
И вот однажды я совершенно случайно наткнулась в сети на книгу неизвестного автора «018 Секс, Блокчейн и Новый мир». Она открыла мне мир, о котором даже не подозревала. Меня как волной вынесло на этаж выше. Я себя ощутила новорожденной бабочкой, вырвавшейся из узкого кокона. И вот теперь я лечу… Не думала, что полеты мысли дают такое незабываемое и пронзительное чувство. В голове потоки стали переливаться туда-сюда. Они казались мне весенними ручьями, журчащими и пробивающими новые русла. Может быть, по этим руслам потекут реки.
Чем глубже я погружалась в новый мир, тем больше ощущала странность. Долгое время не могла уловить ее. Наконец пазл сложился – атмосфера напоминает роман «1984» Оруэлла, где люди сами себя контролировали больше, чем от них того требовало государство.
Я писала свои статьи, а люди спрашивают меня, как я не боюсь писать? Сначала я не поняла, в чем прикол. Чего бояться? В чем причина страха. Оказалось, боятся масштаба, если он выше бытового. Люди воспринимают это противозаконным и осаживают себя, говорят «не нашего ума дело».
Один прямо сказал, что мировоззренческий масштаб – это уже экстремизм. Говори про пиво в пятницу или как борщ варить – это не экстремизм. А если задаешься онтологическими вопросами, если стремишься понять принципы социума – это почти терроризм.
У Оруэлла это состояние называлось самостоп. В романе «1984» он пишет: «Первая и простейшая ступень дисциплины, которую могут усвоить даже дети, называется на новоязе самостоп. Это означает как бы инстинктивное умение остановиться на пороге опасной мысли. Сюда входит способность не видеть аналогий, не замечать логических ошибок, неверно истолковывать даже простейший довод, если он враждебен ангсоцу, испытывать скуку и отвращение от хода мыслей, который может привести к ереси. Короче говоря, самостоп означает спасительную глупость».
Последний раз такой самостоп был в средневековой Европе. Там само намерение понять мир вне учения Церкви пахло костром. Единственно верным взглядом провозглашался религиозный. Кто не удовлетворялся им, тот был, говоря современным языком, экстремистом.
Сегодня ситуация еще круче. Раньше государство давало официальные ответы на онтологические вопросы. Преступления был выход за рамки церковного учения. Сегодня официального учения нет. Соответственно, рамок тоже вроде как никаких нет. Но оп-ля!, фокус-покус, рамки есть. Они стали еще уже и жестче. Если раньше запрещалось выходит за границы мировоззрения (пусть не верного, речь тут только о размере), то сегодня запрещается выходить за рамки бытового масштаба. Причем, не официально запрещается. Люди каким-то образом сами себе этот запрет установили. И сидят боятся… Чего боятся, скорее всего они и сами не знают. Страшно им от масштаба, который подсознание сканирует и выносит вердикт «не высовывайся из своей норки».
В упомянутом романе Оруэлл говорит, что всякое иерархическое общество зиждется только на нищете и невежестве. Потому что люди в массе своей слабы и трусливы, не готовы к свободе и боятся правды. Да, люди такие и другими не будут. Я только не понимаю, зачем их зашугали до такой степени? Окостенение мысли в границах быта ни одно общество до добра не доводило. Чем больше оно костенеет, тем выше вероятность, что его сломают ветры перемен.
Не все люди одинаковые – это естественно. Каждый на своем месте и глупо его тащит на другое, не соответствующее ему ни по силам, ни по уму. Но все согласятся со мной, что стыдно бояться на всякий случай. Стыдно бояться, когда не чувствуешь за собой никакой вины. Бояться только потому, что живешь в обществе, где принято боятся. И самое постыдное, с моей точки зрения – это боятся того, что считаешь истиной. Я не буду боятся.
