И нужны ли правнуки нам, может тут же задать встречный вопрос читатель. Я не говорю о представителях знатных родов или богатых семейств – там точно и пращуры нужны потомкам и потомки пращурам. Я о нас с вами, дорогие, незнатных и небогатых, коих мириады были и мириады, надеюсь, будут. Подавляющему большинству, думаю, размышления о предках и потомках токсичны – они вновь выводят к теме границ человеческой жизни. А жизнь одна, идеальную же нужно прожить позитивно – с утра мантрами настроить вечно молодой мозг и тело на всё хорошее без плохого, а днём постить котиков и лучики света, преломляющиеся в капельках дождя на листьях лотоса. Наш идеал – Сиддхартха Гаутама, которого колесничий не вывез за пределы дворца. Я бы, может, и сам с удовольствием прожил такую жизнь, да для этого нужно, как минимум, родиться принцем.
Из прародителей в живых я застал двоих – прабабушку, о которой уже написал, и прадеда, отца бабушки по отцовской линии. В гостях у прадеда был я единственный раз. Ему в то время было 89 лет, а мне 9. Пришёл в гости с отцом, и, пока взрослые разговаривали, смотрел то на множество фотографий в рамках, развешанных на стене, то на прадеда. Старческие болячки и немощи его не особенно одолевали, память не подводила, взгляд вовсе не был потухшим, а в разговоре он часто шутил. Жить прадеду оставалось ещё год.
Жизнь его крестьянская и размеренная почти вся протекла в родном селе. Хотя размеренной её назвать можно условно, вспомнив тогдашние большевистские опыты построения светлого будущего. Семью – у него уже была дочь лет пяти – и малую родину прадед покидал единожды и очень «удачно», когда царь-батюшка призвал на службу. Служить пришлось на Балтийском флоте баталёром, однажды, таща что-то на корабль, провалился в полынью Финского залива, но ни сам не утоп, ни амуницию не утопил. Корабль назывался «Орёл», сослуживцем прадеда был такой же баталёр Новиков – будущий известный, а теперь забытый автор «Цусимы» Новиков-Прибой. Вместе с ним и тысячами других пережил Цусиму и три года японского плена. За это время жена родила девочку от постороннего мужчины, – секса и при царе не было! – но, вернувшись, прадед простил это прегрешение, и воспитывал ребёнка, как своего. Мало того, ни словесно, ни, тем более, путём рукоприкладства не корил жену за многократные акты прелюбодеяния с посторонним мужиком.
Вдумайтесь, читатель, человек прожил 90 лет, а всё вырывающееся за пределы однотонного бытования укладывается в один абзац текста! Может ли в принципе иметь какую-либо ценность для правнука такая жизнь? А вот для меня имеет. Это единственная жизнь из череды предковых, которая не вызывает страдательных чувств и мыслей. Воспоминания о прадеде не вызывают боли, жалости, сострадания или мыслей о бренности и бессмысленности существования. Воспоминания рождают одно – чувство светлой грусти, ровно в осеннем лесу, когда под ноги падают разноцветные листья. Единственно жаль, что в дальнейшем одна из тёток выбросила виденные фотографии, и уже никогда не узнать, ни каким был прадед молодым, ни какой была прабабка, ни юная бабка. Сейчас это существо – тёткой называть язык не поворачивается – лежит в одной могиле с прадедом. Но пусть и ей земля будет пухом.
Если прошедшая жизнь не гнетёт, а навевает светлую грусть и тихую улыбку, то не была ли эта жизнь счастливой? По-моему, да. Остаётся надеяться, что такой огонёк останется и моим правнукам. А вы что помните о жизни своих предков, уважаемые современники и современницы? Освещает ли их жизнь вашу дорогу?
Отвечайте в комментариях, ставьте лайки, подписывайтесь на канал, друзья!