Трёхдетная Галя Барашкина снимала квартиру в серой хрущёвской трёхэтажке на станции Байбак. Галя была настоящая поэтесса. Постоянно писала, на каких попало несвежих листках и в старых тетрадях, какие-то заумные, совсем непонятные окружающим стихи.
Кроме Барашкина, были у неё ещё средний сын и совсем маленькая девочка. Поговаривали, что отцом девочки был какой-то старый, «полуживой», местный уголовник, который постоянно маялся от паховой грыжи и, по слухам, постоянно носил с собой модную, тогда, «стреляющую авторучку»под малокалиберный патрон 5,6 мм… Но, сколько раз мы его не проверяли, никакого оружия и патронов не находили… Потом он, как-то незаметно, умер…
Сам 16-летний парень Барашкин, где-то учился в городе, постоянно целыми сумками возил какой-то «товар» на поезде из Города вместе с новым Сожителем матери. Сожителю было лет 25 и был из какой-то глухой деревни и где-то подрабатывал чернорабочим.
Как-то вечером, при случайной встрече, мы разговорились с Барашкиным, и он сознался, что давно прячет у себя дома краденные вещи, но хочет «завязать» и уйти из этой городской группировки. Голос Барашкина дрожал и он сильно боялся расправы «подельников».
Главарями его городской группировки был такой же 16-летний Закутков со своим старшим братом, и у них был подручный Иванов. Их уже подозревали и в убийстве их знакомой Манекенщицы, в вымогательствах, поджогах киосков, кражах из автомашин… Но ничего у милиции как-то «не доказывалось»! Потерпевшие боялись, даже писать, заявления на эту подростковую банду… До поры до времени, до какой-то «критической» черты. Черта, естественно, прошла по сосновому лесу и песчаным дюнам на станции Байбак!..
Я опять встретил печального Барашкина и он рассказал, что у него на днях назначена встреча с юным «главарём банды»…
Но потом Барашкин и Сожитель куда-то разом пропали. Я подумал, что уехали в Москву на заработки. Тогда многие туда ездили!
Прошла неделя. У нас в «Борзовке» был весенний строевой смотр. Всем было весело. Весь личный состав отдела, в два неровных ряда, как старый кривой забор, стоял во дворе в разномастной, тогда, летней форме.
Вдруг в окно второго этажа высунулась лысая голова дежурного по отделу: «Звонили со станции Байбак!.. Нападение на квартиру Вашей поэтессы Барашкиной!.. Стреляли в хозяйку из «мелкашки»!.. А сейчас налетчики сидят и… ждут Вас на территории детского сада!
-Чушь какая-то? Бред!- подумал я,- Зачем жуликам нас ждать? Когда убегать надо!
Потом оказалось, что у поэтессы от страха за детей случились галлюцинации:
-Вот Закутков и Иванов сидят!- говорила она, показывая нам на пустой палисадник…
Мы быстро приехали в Байбак. Квартира поэтессы была на первом этаже. Хозяйка еле говорила от пережитого страха и производила впечатление психически ненормальной, и не переставая повторяла:
-Час назад приходили… Закутков-младший и… Иванов! Хотели накрыть нас ватным одеялом, чтобы выстрелов слышно не было! Закутков выстрелил в меня из «стреляющей авторучки». Но не попал! Хотел убить всех нас! Меня и детей… маленьких! Не получилось у него оружие перезарядить! Патрон уронил… но подобрали и убежали!
Я не поверил ни одному слову поэтессы. Но в двойном оконном стекле было… маленькое пулевое отверстие… Соседи, как всегда, ничего не слышали и не видели, или просто боялись с нами разговаривать. В Байбаке большинство были или «судимые» или «родственники судимых»… ещё были военные, но они вечно были на дежурстве.
-Они накануне приходили!- дрожащим голосом продолжала поэтесса. Вначале увели сына моего Барашкина. Через полчаса вернулись и увели Сожителя. Никто из них не вернулся!.. Пять дней прошло! Я боюсь, что их обоих Закутков застрелил. Он сущий зверь!
Мы ей опять не поверили. Но начальство заставило нас осмотреть все местные заброшенные бараки и сараи. Мы взломали несколько дверей, походили, посветили фонариками в подполье… Но трупного запаха не было… И мы успокоились.
Все раскрылось неожиданно! Мой весёлый напарник и бывший рок-музыкант Рублёв зашёл по какому-то «пустяковому делу» на квартиру к Иванову. У Иванова оказалась незапертой входная дверь. В ужасе, от открывающееся двери, Иванов разбежался и не задумываясь прыгнул с балкона второго этажа!... Потом, выяснилось, что Иванов со сломанной ногой доковылял до остановки и ездил на троллейбусе по городу три часа!
-Здесь что-то нечисто! Скорее всего Иванов причастен к исчезновению «отца и сына Барашкиных»!
Вскоре «одноногий» Иванов был схвачен… и сразу всё рассказал и даже… показал!
В тот холодный, но солнечный весенний день я шёл домой на обед. Рядом со мной резко затормозила «буханка» с синей надписью «прокуратура». Из буханки высунулся мой бывший наставник, а ныне начальник уголовного розыска, Нордостов и подозрительно весело меня спросил:
-Привет, Федорыч! На обед торопишься? Молодец!... А мы вот с прокуратурой едем трупы Бабашкина и Сожителя из могилы выкапывать! Сейчас Иванов нам место покажет! Тут в сосновой лесопосадке!- И махнул рукой на юг!
-Догоняй! Извини , в машине битком!
И «буханка» попылила в сторону леса. Я разумно решил, что перед выкапыванием трупов обедать рано, а после выкапывания… и вовсе не захочется.
И я, поправив кобуру, побежал трусцой вслед за машиной. Это тогда называлось «Проверка показаний подозреваемого на месте». Иванов, пристегнутый наручником к одному из молодых особо крупных оперов, уверено провёл всю следственно-оперативную группу куда-то к местной Водокачке. Остановился, вздохнул и ткнул рукой вниз в обычный песок под ногами:
-Здесь копайте!
-Расскажите, что здесь копать, подозреваемый, Иванов?– «под протокол» сказала толстая тётенька, она же следователь прокуратуры,-граждане понятые, смотрите внимательно!
-Здесь я, предварительно, выкопал могилу для Барашкина! Потом пришли Закутков с Барашкиным… Сели на корточки, закурили. Начали разговаривать. Барашкин стал проситься уйти из нашей банды. Закутков, вроде, согласился, даже заулыбался… Потом, как бы, ему захотел размять ноги, встал и подошёл к сидящему Барашкину сзади и неожиданно выстрелил ему в затылок из своей «стреляющей авторучки». Барашкин сразу мёртвый повалился на землю. Я его сразу и закопал.
-Теперь вот раскапывай дружка!- пошутил хмурый Нордостов.
-Не могу! Пацана очень жалко!- заскулил Иванов.
Нордвестов взял совковую лопату и стал быстро раскапывать белый сыроватый песок. Вскоре показался облепленный песком труп. На затылке было мокрое кровавое пятно размером с пять рублей.
-Федорыч, тащи «трупа» за руку!- скомандовал Нордостыч!
-У меня рука порезана, боюсь, что трупный яд в рану попадет!- тихо высказал я свои сомнения.
Бывшему десантнику Нордостову мои слова сильно не понравились! Он нагнулся над могилой, схватил труп Барашкина за руку и легко, как пушинку, вытащил его из могилы и бросил к ногам всех присутствующих.
Иванов заплакал. Тетенька-следователь всё записывала в протокол. Понятые сопели. Судмедэксперт начал диктовать «осмотр трупа»…
Потом точно также, в полукилометре, в лесочке, выкопали из песчаной могилы труп Сожителя с такой же маленькой кровавой пулевой дырочкой на затылке. Песчаная могила была, как естественный холодильник.
Трупы Барашкина и Сожителя погрузили в армейский грузовой «ЗИЛ» и я сопровождал их в морг. На ямах, завернутые в старые грязные покрывала, мертвые Барашкин и Сожитель, как будто шевелились и тюкались лбами друг об друга…
На следующее утро, я серьезно заболел и еле шевелился, и с ужасом подумал: «Не передался ли трупный яд по воздуху, как иприт?..» Но всё обошлось и я снова начал ходить!
Потом был Суд. На суде подтвердилось, что на счету банды ёще и убийство их давней знакомой Манекенщицы… Но подросткам больше 10 лет колонии тогда не давали… В своем последнем слове на суде Закутков клятвенно пообещал убить своего друга Иванова, после тюрьмы! «За то, что всех сдал!» Их дальнейшая судьба мне неизвестна.
Но липкий кошмар не оставлял, в этой жизни, полубезумную женщину Галю. Через несколько лет её повзрослевший средний сын тоже «вляпался» в нехорошую историю, опять с какими-то ворованными вещами. И его дружки тоже «проучили»- сунули головой в горящую печь. Он умер от ожогов в городской больнице… Но всё это было уже без меня. Мне не пришлось снова говорить с поэтессой.
02 апреля 2019г.