Хейна-христианин
Продолжаем наш разговор о пути, которым христианство попало на Русь. Часть 2.
В том, что Хейна (Гайна) был христианин – у историков не возникает сомнений. Впрочем, его христианство, вольное, как в поле ветер, не было христианством придворным, политическим, схоластическим. Его богословие было довольно просто: защищай ближнего, как самого себя. Он знал, что в Иисусе Христе, том Царе, Которому ходили кланяться его деды, Бог даровал миру спасение от греха и смерти, от сатаны и могилы. И эта вера делала скифов еще более бесстрашными – они знали, что если они погибнут, защищая слабого, то они удостоятся большей награды от Бога. Но все же умирать они не спешили.
Хейна читал свою Библию, недавно переведенную на готский язык епископом Вульфилой. Это не была вся Библия, целиком, но самые главные из нее фрагменты – Скифский Серебряный Кодекс. Других книг воин Хейна не читал. Он понимал Библию по своему, как и каждый скиф, каждый свободный человек. Но оказавшись в Новом Риме, в городе, построенном императором Константином, Хейна внезапно обнаружил себя в окружении совсем иных христиан. И та вера, которую он до сих пор защищал, казалась ему тут какой-то совсем иной. Он не мог и не стремился понять и уж тем более принять византийскую, придворную веру – он видел, что эта греческая «вера» делала с людьми, во что их превращала – в лицемеров и обманщиков, воров и сквалыг. И, самое главное, Хейна поражался тому, что местные священники как будто ничего такого не замечали. Да и сами они были редкостными мошенниками, по наблюдениям Хейны. И богатством уступали разве что высшим чиновникам империи.
Но все же Хейна не понимал главного – он не понимал, насколько серьезную игру затевало духовенство. И козырем в этой игре они используют необычный и незнакомый Хейне прием – ортодоксию. Главным критерием веры, главным признаком христианства становилась, таким образом, не живая вера людей, не их жизнь, не даже дела их, плоды их – а принятие или непринятие какого-то сложного, непонятного Хейне документа, над которым спорила кучка богословов. Этот документ, о котором Хейна только слышал, делал какие-то невероятно тонкие различия в богословских понятиях, что у Хейны начинала болеть голова всякий раз, когда ему пытались читать этот документ – по его же просьбе.
В общем, Хейна решил, что он чихать хотел на документы всех этих Царьградских попов, которые он не понимал и понимать не хотел. Он, как христианский князь и вождь, требовал только одного – чтобы все, исповедующие Иисуса Христа своим Господом и Спасителем могли свободно поклоняться, и не подвергались гонениям. А вот с этим в Царьграде, в котором Хейна тогда обосновался, было плохо. Здесь уже давно шла яростная борьба между сторонниками Ария, давно уже скончавшегося, и епископа Иоанна, вполне здравствующего, пышущего здоровьем и гневными выпадами в сторону последователей Ария и любых других «еретиков».
Кстати, больше информации по истории Руси, и не только об этом вы можете найти из моих видео на YouTuBe канале "Открытая семинария".
Феодорит Кирский сообщает о следующем: Хейна (Гайна) был якобы «арианином» и просил императора Аркадия отдать для молитвенных собраний готам-арианам один из «православных» храмов в столице. Император за советом обратился к Иоанну Златоусту. Тот дал следующий ответ Васильеву: «Не делай такого обещания, Государь, не приказывай отдавать святая псам. Я не допущу, чтобы исповедующие и прославляющие Бога-Слово, выведены были из божественного храма и сдали его хулителям Христа. Да не бойся этого варвара, Государь, но, призвав обоих нас — меня и его, спокойно слушай, что будет говорено. Я обуздаю его язык и заставлю не требовать того, чего не следует отдавать».[1]
Надо сказать, что епископ Иоанн, прозванный за свое искусство речей и острый язык Златоустом, был не только влиятельнейшим богословом, но еще и искусным политиком. В отсутствие прочной императорской власти он почувствовал себя своего рода Восточным Папой, и проявлял очень мало терпения к инакомыслию и уж тем более свободомыслию.
На следующий день император пригласил к себе Иоанна и Гайну. После разговора с Хейной епископ Иоанн Златоуст, который до тех пор его никогда не встречал, вынужден был пойти на попятную. Столкнувшись с непоколебимым и прямым, как меч, взглядом славянского князя, великий муж Церкви как будто смягчился. Глубоко в сердце Восточной культуры сидит все-таки особое отношение к царственным особам – даже в церковной среде. Поэтому и Цезарепапизм был естественным состоянием Востока на протяжении тысячи лет. Но тогда они находились еще у самого начала этого долгого пути, и было еще неизвестно – по какому пути пойдет Церковь.Иоанн Златоуст явно тянул одеяло в сторону Папацезаризма, главенства Церкви над государством. Но встреча с князем Хейне поставила его на свое место и немного успокоила. Он почувствовал себя тем, кем и должен чувствовать себя Царьградский епископ в присутствии своего властелина. И хотя Иоанн этого не признал бы ни за что, он все же прочувствовал на себе присутствие государя, и резко поменял свой тон.
Он сказал Хейне, что для него, и его дружинников, и всех, находящихся под его покровительством, т.е. славянам – а числа этим людям было ни счесть – всегда открыт любой храм. Впоследствии Златоуст в качестве посла императора – а по сути являясь главным авторитетным лидером империи – ездил к Хейне в Фракию. Там он еще больше убедился в масштабах силы скифского народа. Но об этом поговорим в наших последующих главах. Не уходите далеко, друзья.
Заказать книгу можно написав сообщение в группе "Открытая семинария"
-------
Понравилась статья? Не пожалейте сил нажать "палец вверх", поделиться статьёй с друзьями или прокомментировать! А чтобы не пропускать новые статьи, подпишитесь на мой канал и/или заходите на мой сайт "Духовный миллионщик". Там много интересного.
-------
[1] Василевс — [греч. βασιλεύς], титул монархов, визант. императоров и правителей. Слово неясного происхождения, встречается уже в микенскую эпоху (pa si re u) как обозначение регионального правителя, облеченного военной, судебной и жреческой властью.
