Анна Горенко - Карпа. Ангел зеркального мифа.

Анна Григорьевна Горенко (Карпа). Зеркальное имя. Непонятное и незнакомое. Знакомое как бы -издалека… Насмешливое. Перекличка, пересмешник. Стоп. Что знаю о ней? Что незнакомо? Не заведомо? Насмешливо? Три строки? Да, именно три. Что-то от Сафо.

«Цветы живут быстрее тленья вишен, еще быстрей и слаще жизнь вина». Девочка, родившаяся в Молдове, в провинциальных Бельцах. На карте городок этот с трудом найдёшь. Там была маленькая война. Локальный конфликт. Беженцы. Горький опыт изгнанничества начался для Анны рано, Но. «жившая в Ленинграде» … Этот город, как вода, текучий, бесстрастный, вечный, накладывает резцом иероглиф на душу и сердце каждого, соприкоснувшегося с ним. Девочка, красивая, меняющаяся в профиль и анфас, в очках и без, светло и темноволосая, с тонкой кистью, запястьем, худыми пальцами, немягким, вовсе не девичьим подбородком, впалые щеки, но улыбка - светящаяся, не лукавая, в ней есть тепло – влюбленности, любопытства, есть мука познания мира… Вглядываюсь в фото. Двадцать семь лет. Лермонтовский возраст. Она ушла в двадцать семь. Как бесстрастно сообщают интернет - СМИ и страницы блогов - от передозировки героина. Сейчас все легко определить и обозначить. Предельно легко. А мне - тревожно. И прицельно, метко, точно ударяют в спину, в грудь, сердце, память, звенящей дробью ее стихи, прежде незнакомые мне, а если и читанные, то в отрывках, как бы не приближенные, неузнанные.

След от бритвы безопасной
На предплечье у меня
Запах жести безобразный
От постельного белья –
Над моей кроватью стены
Все изъедены слюной
Шевелящееся сено
Русской речи неродной
Мне приносит голубь мира
Только воду в рукавах
Дайте же кусочек сыра
Выживать на островах

Поэт, странник, странница… Не сотворившая своё житие. Все сотворившая наоборот, отзеркалившая миф о прекрасной поэтессе, чья подлинная фамилия была ее взята в шутку псевдонимом. Жила с 1990 – х годов в Израиле, где была очень популярна среди русскоязычных поэтов и часто выступала со сцен всяческих литсообществ, читая свои стихи. Майя Каганская, критик и литературовед, встречавшая Анну в годы израильских скитаний, очень тепло, и изумительно ясно, в отличии от других критиков и современников, пишет о ней: «Мне очень нравились ее стихи и нравилась она сама. Очень. Нравилась, как человек, такие стихи замысливший и записавший.»
«Но – отмечает М. Каганская, - в отличии от поэтов эстрадного склада и дарования, интонациями и жестом добавлявшими своим стихам смысл и вес, Анна Горенко своим стихам жизнь не облегчала и не украшала…
Не то чтобы она читала плохо, нет, просто соотношение было совсем другим, скорее, стихи читали и чтили ее, держали на плаву, будто выталкивали на поверхность из каких-то темных и опасных глубин…
…в том, что ее поэзия меня пленила, - пишет далее М. Каганская, - для меня самой кроется неожиданность, загадка…» Не очарование, не обаяние, а именно – плен. Так мы выхватываем в толпе красивое лицо мгновенно, отличаем музыку от шума» Но этот плен не страшный. Он -райский.
***
И здесь я согласно и отчаянно вторю М. Каганской, отгадывая сердцем, наитием, истинность, непреложную подлинность стихов Горенко, записанных на сигаретной пачке, обрывке тетрадного листа, на обороте телефонного счета. Они головокружительны, как подъем в райский сад, ведь сад этот, по апокрифной легенде расположен на горном плато.
В этом райском саду есть и ангел в золотых одеждах, роняющий качели, и сонный шмель, словно вылетевший из тайного улья золотым летом, и лодка, качающаяся на волнах, датская, детская? Ноев ковчег? В поэтике Горенко – Карпа есть что-то балладное, романтическое, что-то от Жуковского, Пушкина, Вальтера Скотта, Кольдриджа?

шведская датская лодка гуляет во тьме
чёрная бабочка рядом со мной на стене
знай я носящихся лодок боюсь и огня
бабочек справа и слева и возле меня

жизнь обернулась, как слабый исколотый миф черные бабочки грудью садятся на риф. и как в янтарь неизбежно врастают в коралл ты не спасёшь меня, ты это сразу сказал… …Ее саму никто не спас… О ней, ни сирине, ни алконосте райского сада, а всего лишь «божией птичке, вертящей небо», - как говорила она сама, критики писали пренебрежительно, заумно, не любя, непонятно, и - не понимая. Сочиняли статьи о «поэтике ее сознательного ухода», причисляли, к «проклятым поэтам» и «гениям чистой кислоты». Но она то, она, не соблюдавшая знаков препинания, презиравшая привычку к вещам и уюту, не помнившая стихов наизусть и писавшая их почти вслепую, насмешливо, не нужна была абсолютно ни – ко – му. Или все – таки - нужна? … После ее смерти, гибели, 4 апреля 1999 года, вышло малое собрание ее сочинений, четыре книги ее стихов, с комментариями и дополнениями В. Тарасова, близкого друга, любимого человека, взявшего на себя, быть может, неблагодарный труд Петрарки по отношению к Лауре. Но это ничего не добавило к очертаниям ее Судьбы. К высоте ее Дара. Ибо у настоящего, подлинного ничего нельзя отнять и ничего -прибавить. … ___________________ Св. Астрикова –  Авторское эссе. 17 января 2018 года. Использованы материалы статьи М. Каганской «Памяти Анны» и эссе М. Генделева «Я думал, что ее спасет талант». Источник фото -Интернет