Действительно — те, кто на нынешней выставке готовился увидеть лишь картины, развешанные в ряд по стенам, были удивлены. Например, старинное кресло середины XIX века, изображенное на одной из работ, находится в той же комнате; на нем лежит черное шелковое платье, а рядом стоят ботинки, в которые облачена девушка, изображенная на картине. Что это значит
— сказать трудно, но «эффект присутствия» создается. Или взять, к примеру, зеркало — его обнимают две руки, с которых свисает бижутерия, имитирующая жемчуг... Особенность выставки
— в том, что каждый волен трактовать эти маленькие предметные сюжеты по-своему, ведь искусство, в первую очередь, субъективно.
Предметы и материалы, использованные художником, также весьма необычны. Вот, например, стеклянный кирпич, используемый в строительстве, а в нем — голубая орхидея. Или затейливая овца в натуральную величину, представляющая собой проволочный каркас со вплетенными в него горящими елочными гирляндами. Сама овечка (название скульптурной композиции
— «Рождество овцы», знакомое нам по книге Харуки Мураками) покрыта золотой краской,— как, впрочем, и «привратница», встречающая гостей у входа в зал. Это женский манекен, на котором из одежды — обыкновенная шапка, неожиданно дополненная вуалью, да черные перчатки. Экспонат призван был нести функцию своеобразной книги отзывов. Каждый гость мог маркером нанести на его золотой поверхности свои впечатления.
То, что экспонаты выставки были рассредоточены по помещениям дома, в котором еще ведутся отделочные работы, как нельзя лучше вписалось в сюжет. Вот обычные строительные лестницы, на которых крепятся картины, изображающие балерин, которые словно парят над строительным хаосом. Или «байкер» — мопс на мотоцикле, «газующий» в окружении хозяйственных мешков. Впрочем, не только предметы обстановки составляли своеобразный сопутствующий антураж. Например, в подвальном помещении гости попадали в своеобразное царство холода, где демонстрировалась картина с таким же названием «Холод» в сопровождении импровизированной метели из конфетти, раздуваемой вентилятором.
О том, как работает художник, что его вдохновляет, можно было узнать, посетив инсталляцию «Кабинет художника», находящуюся на светлой веранде — настроение труженика кисти должно быть всегда оптимистичным. Здесь мольберт, незаконченные работы, краски, кисти, предметы, привезенные из дальних путешествий. Однако, в другой комнате, на одной из кирпичных стен мы видим лабиринт, представляющий своеобразный клубок фобий, страхов, затягивающих зрителя в свой водоворот. Он исходит из старинного чемодана, закручиваясь спиралью на стене. Входить в эту комнату художник рекомендует по одному.
«Смысл этой инсталляции, — поясняет Юлиана, — в том, чтобы, зайдя в помещение, зритель, услышав звуки биения сердца с одной стороны и метронома с другой, сопровождающие картину в целом, сел на стул, и, оставшись наедине с собой, посмотрел в глаза женщине, изображенной на работе, висящей прямо перед ним. Работа называется «Ma belle muse». За его спиной находится двухметровая статуя серебряного цвета — я назвала ее «Адель», в честь дочери Виктора Гюго, известной своей фанатичной влюбленностью. Человек, определенно, чувствует некий дискомфорт и сильнейшую женскую энергетику в колоссальной концентрации. Он желает отвлечься от этого и, покидая помещение, видит то самое зеркало, которое обнимают руки «Адель» — сама скульптура лишена их. Далее, зритель вновь натыкается взглядом на круговорот фобий, встречая среди них может быть, свои; смотрит им в глаза — и сражается с ними. В конце концов, он выходит, глубоко вдохнув. И тогда я предлагаю ему увидеть нечто более позитивное и приятное глазу».
О себе юная художница говорит скупо, словно давая понять, что за нее должны сказать ее работы. И все же мы поинтересовались у гостей, каким они находят творчество Юлианы.
Галина Сазонова, юрист: «Для начинающего художника — изумительно. Я бы назвала это коллекцией ощущений. Из каждой работы видно, в каком настроении находился автор, когда творил. Здесь и незамысловатые поделки, подкупающие своей искренностью, и вещи изысканные, — голубая орхидея, например, или руки, обнимающие зеркало. Зеркало — это вообще вещь со смыслом, учитывая, что многими зеркала рассматриваются, как портал в потусторонний мир».
Наталья Ярыгина, профессиональный художник-дизайнер: «В работах много эмоций, чувств; видно, что автор ищет свой стиль. Юля —очень хороший колорист; она прекрасно чувствует цвета и их сочетание. Картины привлекают внимание, завораживают. И тем не менее, нужно еще учиться».
Алена Дворникова, подруга Юлианы: «Я была свидетельницей рождения многих из представленных здесь работ. Могу сказать, что у всех картин есть душа; все они живые — может быть, потому, что их окружают какие-то сопутствующие вещи, предметы. Все экспонаты интересны, прежде всего, своей панорамностью. По сути, каждая работа — это микромир, живущий собственной жизнью».
Юлия Кардонская, врач-стоматолог: «Нет слов — одни эмоции. Каждый раз, после просмотра той или иной композиции, я возвращаюсь к ней и нахожу еще что-то новое...»
Далее были цветы, автографы, фотосессия с прекрасным фотографом Ильей Пономаренко, шведский стол и безалкогольный пунш, приготовленные профессиональными шеф-поварами Еленой Черкесовой и Дамиром Ха-зиевым. Уже смеркалось, когда пришло время возвращаться домой из этой волшебной сказки, где блики догорающего камина придавали экспонатам некую таинственность. Действительно, казалось, что изображения на картинах двигаются. Конечно, это был всего лишь оптический обман, — но все же, не покидало чувство, что от работ исходит некая положительная энергия. Очевидно, так и должно быть, если творения создаются силой мысли, проходящей через сердце.
Ирина Ипполитова, хозяйка дома, дала шанс молодому художнику заявить о себе — и не ошиблась. Юлиана с поставленной целью «удивить зрителя» справилась. Публика была действительно, «удивлена» — кто-то до мурашек, кто-то до слез, а кто-то — до состояния эйфории. Мы ждем от Юлианы новых, неожиданных идей. Ведь приятно удивляться хочется всегда!