Информационные технологии настолько серьезно вошли в наш повседневный быт, что сейчас практически любой обладатель смартфона, планшета или персонального компьютера может с уверенностью сказать о себе цитатой из известной песни - "Мой адрес не дом и не улица, мой адрес сегодня такой...", - далее указав адрес своей странички в социальной сети.
Веяния времени находят поддержку и во властных "верхах", откуда уже звучат предложения о введении в ближайшем будущем для граждан "электронных паспортов". А там, глядишь, в эти паспорта в качестве "альтернативных" адресов гражданина будут его персональные страницы вписывать :-)
Ну а пока в высоких кабинетах решаются вопросы реализации столь грандиозных планах (и связанных с ними не менее грандиозных "распилов" казенных средств), на "земле" уже давно распространена практика установления местонахождения граждан по информации о них из социальных сетей и информации операторов связи.
В ФССП данное направление работы реализуется судебным приставами по розыску, причем весьма эффективно, позволяя находить должников, которых, казалось бы, и след уже простыл.
На практике, как правило, информация о месте нахождения должника добывается посредством запроса администрации социальной сети об IP-адресах, с которых "логинится" должник, и последующего запроса интернет-провайдеру об реальном адресе, по которому абоненту предоставляются услуги передачи данных в сети "Интернет".
В общем-то, рутинные процедуры, но...
… Летом 2016 года был принят знаменитый "закон Яровой", расширяющий полномочия спецслужб по контролю за трафиком в российском сегменте Интернета и возлагающий на провайдеров бремя расходов по приобретению необходимого для этих мероприятий телекоммуникационного оборудования.
А летом 2018 Рунет накрыла волна "хайпа" на уголовной ответственности "за лайки и репосты". Почтенная общественность была шокирована и, "подогреваемая" истерикой либеральных политиков и правозащитников, негодовала по поводу того, что ещё вчера всеми любимые популярные российские соцсети внезапно стали "токсичными", поскольку, как оказалось, хранят персональную информацию пользователей практически "вечно" и готовы ее "слить" чуть ли ни по любому "чиху" компетентных органов.
Да, сейчас, после поправок в УК, тема ответственности "за лайки" уже не так актуальна. Однако, приходится констатировать, что в общественном сознании произошел коренной перелом. Многие граждане резко озаботились "неприкосновенностью" своих персональных данных.
Это, впрочем, практически не отразилось на политике наших соцсетей по их обработке.
Чего не скажешь о некоторых интернет-провайдерах, которые подчас весьма "нервно" реагируют на запросы ФССП о своих абонентах, отказывая в предоставлении информации, "нарываясь" таким образом на административную ответственность, предусмотренную ч. 3 ст. 17.14 КоАП РФ:
"Нарушение лицом, не являющимся должником, законодательства об исполнительном производстве, выразившееся в невыполнении законных требований судебного пристава-исполнителя <...>, -
влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от двух тысяч до двух тысяч пятисот рублей; на должностных лиц - от пятнадцати тысяч до двадцати тысяч рублей; на юридических лиц - от пятидесяти тысяч до ста тысяч рублей".
Но несмотря на угрозу столь серьезных санкций (шутка ли, до 100k за один не исполненный запрос), некоторые провайдеры все-таки идут на риск, мотивируя свой отказ подходом «что прямо не разрешено Законом «О связи» - то запрещено», который, к сожалению, иногда находит поддержку у судов.
Так, «Вымпелкому» («Билайну») в одном деле удалось убедить суды в том, что запрошенный розыском персональные данные абонента-должника являются конфиденциальной информацией в силу прямого указания ФЗ «О связи» и не может быть предоставлена третьим лицам иначе как с письменного согласия абонента. А предусмотренное Законом «Об исполнительном производстве» и Законом «О судебных приставах» право судебного пристава-исполнителя на получение информации сформулировано в общем виде и не может рассматриваться как право на получение конфиденциальной информации.
Как было отмечено судом:
«Если признать, что судебный пристав-исполнитель может получать конфиденциальную информацию об абоненте на основании правовых норм, устанавливающих только общее право на получение необходимой информации, то необходимость ограничения права на тайну частной жизни абонента будет определяться не федеральным законом, а в каждом конкретном случае усмотрением судебного пристава-исполнителя.
Запросы судебных приставов-исполнителей с требованиями предоставить абонентский номер и иную информацию об абоненте-должнике не обусловлены конституционно значимыми целями, не связаны с необходимостью защиты прав взыскателя или публичных интересов, так как сведения об абонентском номере и иная информация об абонентах, имеющаяся у операторов связи, не могут помочь взыскать денежные средства или исполнить иные требования исполнительных документов».
(Решение АСГМ от 17 мая 2017 г., Постановление 9 ААС от 2 октября 2017 г. по делу № А40-38929/2017)
Нельзя не отметить, что такой «буквоедский» подход не лишен логики, но при этом почему-то обходится стороной вопрос о системной взаимосвязи Закона «Об исполнительном производстве», Закона «О персональных данных» и Закона «О связи».
Да, действительно, розыск и исполнение представляют из себя разные процессуальные функции органов принудительного исполнения.
При этом Закон «О персональных данных» допускает обработку персональных данных без согласия их субъекта именно для целей исполнения. Исполнительный розыск в качестве такого основания не упоминается.
Вместе с тем, на необходимость системного толкования действующего законодательства по данному вопросу тому же «Вымпелкому» в другом аналогичном деле указал Арбитражный суд Нижегородской области, отказав ему в удовлетворении жалобы на постановление по делу об административном правонарушении:
«Таким образом, Закон о судебных приставах и Закон об исполнительном производстве допускают возможность получения и обработки персональных данных в том числе от операторов связи без согласия их субъекта, поскольку указанными федеральными законами устанавливаются цель и условия получения этих данных, круг субъектов, персональные данные которых подлежат обработке, полномочия судебного пристава-исполнителя по обработке персональных данных».
(Решение Арбитражного суда Нижегородской области от 9 июля 2018 г. по делу № А43-15535/2018).
При этом важно отграничивать персональные данные должника от сведений о его телекоммуникационных соединениях.
Так, однажды пристав запросил у «МТС» информацию о владельце подключавшегося к сотовой сети телефона с конкретным IMEI.
За отказ в предоставлении этих сведений оператор был оштрафован по ч.3 ст. 17.14 КоАП РФ, однако суд признал штраф незаконным, сославшись на статью 23 Конституции и правовую позицию Конституционного суда Российской Федерации, согласно которой
«... К информации, составляющей тайну телефонных переговоров, относятся любые сведения, передаваемые, сохраняемые и устанавливаемые с помощью телефонной аппаратуры, включая данные о входящих и исходящих сигналах соединения телефонных аппаратов конкретных пользователей связи; для доступа к указанным сведениям необходимо получение судебного решения».
(Решение Арбитражного суда Удмуртской Республики от 15 декабря 2016 г., Постановление 17 ААС от 7 марта 2017 г., Постановление АС Уральского округа от 1 сентября 2017 г. по делу № А71-10258/2016)
В самом деле, несмотря на то, что перспектива «вычислять» по IMEI должников, уклоняющихся от исполнения судебных актов, например, посредством использования интернет-кошельков, оформленных на «левые» мобильные номера, представляется весьма заманчивой, на практике такое «колдунство» выходит далеко за рамки и исполнения, и розыска, резко смещаясь в сторону оперативно-розыскной деятельности (ОРД), которую, к сожалению, ФССП не вправе осуществлять.
Таким образом, судебные приставы праве запрашивать у провайдеров и операторов связи персональные данные абонентов-должников, однако лишь в том мере, в которой это не затрагивает гарантированную Конституцией тайну связи.
Думается, что для исключения в будущем вышеописанных споров и более эффективного осуществления приставами возложенных на них обязанностей необходимо совершенствование законодательства о связи и персональных данных.
В частности, конкретизировать перечень технической информации абонента-должника, которая может быть предоставлена без ущерба для режима тайны связи для реализации целей исполнительного розыска.
Ну и, разумеется, необходимо закрепление на законодательном уровне правовых основ для борьбы с нелегальным рынком «левых» сим-карт.
Напоследок стоит отметить, что в последнее время прослеживается тенденция к постепенному наведению государством порядка в сфере идентификации пользователей телекоммуникационных сетей, в том числе и по вопросам, относящимся к компетенции ФССП России.
Но об этом мы поговорим в следующих постах.
#учиматчасть
https://t.me/pristavy - Суровый пристав
https://t.me/SiloBZ - Силовой Блок Замкадья