В одной из своих прошлых жизней Кот Трофим был Чингисханом. Или Наполеоном. Или даже Гитлером. Ну или на худой конец Лениным. Потому что даже сегодня ему ничего не стоит захватить мир, а уж почту/телефон/телеграф и подавно.
Планы по захвату народного добра зреют в недобром мозгу Кота Трофима ежедневно и ежечасно. Не знаю, излагает ли он их тезисно или в более развернутой форме, но в жизнь претворяет мастерски.
Обычно это происходит так.
Сначала Кот Трофим говорит: я хочу есть. И ты ему даешь есть, потому что тебя с детства воспитывали не обижать котиков.
И пока он ест, ты наливаешь себе кофе в свою любимую керамическую кружку с чуть отколотой ручкой. И достаешь пироженку, эклер с заварным кремом, или корзиночку с изюмом, или фруктовый пай с персиком, киви и мандаринкой. И вишенкой. Обязательно с вишенкой. И открываешь комп. Ленту друзей, если ты сибарит, или новости, если любишь треш. И замираешь в предвкушении.
И тут слышишь, как в соседней комнате кто-то блюет. Красиво, артистично, с характерными захлебываниями и переливами, так, чтобы у тебя не осталось ни капли сомнений в характере действа.
И ты бросаешь свой кофе, и надкусанную пироженку, и недописанный комментарий и бежишь на звук.
А там в соседней комнате, на письменном столе Кот Трофим в позе пьяного Полиграфа Полиграфовича блюет.
На учебник по английскому. Или на тетрадь по математике. Или на дневник наблюдения за живой природой.
- Сволочь! - говоришь ты.
- Тварь! – говоришь ты. - Зараза!
И в бессильной злобе добавляешь:
- Убью скотину!
Скотина, сказав последнее «бу-э», исчезает в открывшемся портале, а ты остаешься один на один с заблеванным учебником английского.
И ты достаешь Доместос. И тряпку. И надеваешь резиновые перчатки от противочумного костюма. И приносишь ведро и швабру. И туалетный ершик на всякий случай. И начинаешь все это дело отмывать.
А потом, тихо матерясь, развешиваешь на балконе на бельевые прищепки учебник по английскому. И тетрадь по математике. И дневник наблюдения за живой природой.
И, продезинфицировав себя на всякий случай несколькими сортами мыла, возвращаешься к остывшему кофе. И надкусанной пироженке. И недописанному комментарию.
А там… а там эта наглая фашистская сволочь доедает твою пироженку. С киви, мандаринкой и персиком. И вишенкой.
И, увидев тебя, сволочь прижимает уши, давясь, заглатывает последний кусок и подло бежит, по пути сбивая любимую кружку с отколотой ручкой. Кружка летит на пол, по пути заливая стол, клавиатуру и подписанные для заказчиков счета, издает предсмертный крик и погибает на твоих глазах, превращаясь в груду бесформенных осколков.
И ты глядишь на вот это вот все и почти безмолвно выдавливаешь:
- С**ка!
Если понравилось, ставьте лайки и подписывайтесь на канал.
А просто поболтать приходите в мой блог в ЖЖ.