Среди руин, где пала справедливость храбро,
Средь груды тел, что прежде жаждали борьбы.
Томились так же те кто не сыскал защиты
Разбиты кулаком судьи несчастные мольбы.
Брёл человек, нет он не слеп, но слепит...
Глаза его блеск золотых монет.
Идёт в забытие неслыша тихий лепет...
Тот нежный лепет-горькой истины ответ.
Но вдруг споткнулся человек, о боже!
Упал под ноги блеск червонный в пыль.
Той пылью были слезы, слезы муки...
Усохли так давно, а некогда изображали боль...
Об что споткнулся человек, об что же?
Об прутик тонкий, что в грязи торчал.
А тем прутом являлся прежде голос,
Что прочным был и звонко так звучал.
И наклонился человек и что же?
Кого средь пыли он увидел в темноте?
Букашечку, что не почувствуешь на коже...
Раздавленную с силой в мощном сапоге.
Звалась букашечка свободой величаво...
И глянув на все это человек.
Достал из грязи он свой блеск вначале.
Смахнув всю пыль, осевшую на целый век.
Потом побрел он дальше золотом ведомый...
Но лишь при свете виден был весь блеск.
Во тьме являлся он куском металлолома,
И издавал разбитых жизней страшный треск.
Он плелся лишь на яркость, не видав кругом погибшего народа...
А позади, покоилась... Убитая... Забытая... Раздавленная сапогом... Свобода...
© Л. Щекутьев