Предыдущая глава тут
Ночь икс наступала сегодня. Утро и день я провела, как обычно - у учителя, где во время занятий, в постоянном режиме повторяла про себя формулу укрепления воли, которую он мне как-то сказал, разозлившись на мою очередную неудачу в закреплении результата магического действия. После занятий я вышла из башни и пошла во дворец. Я шла, впитывая в себя окружающий мир, обостренно чувствуя его красоту и вдруг, мне неожиданно захотелось танцевать. Я пришла в свои покои, переоделась в брючки и свободную рубаху, отыскала амулет-накопитель и пошла в парк. Там, на ровной полянке я разулась и врубила любимую музыку. Я танцевала, как в последний раз, совершенно не замечая, того, что творится вокруг. Я кружилась, я летала, я отбивала ритм босыми пятками, мои волосы неслись за мной, не успевая догнать. Я тогда поняла - всё зависит от меня, и если я хочу жить, хочу сохранить себя, то так и будет и никому не удастся превратить меня в безмолвную батарейку!
Когда утихла музыка, и закончился мой танец, я обнаружила, что вокруг полянки молча, стоят мужчины первого круга Ингеров. Они смотрели на меня не как на Источник, я увидела в их глазах восхищение и жалость. Я широко улыбнулась им, обулась и сказала: "Я готова. Летим".
Мы прошли на открытую площадку, расположенную на крыше одного из крыльев дворца. Там я увидела, как красиво драконы переходят в свою истинную ипостась и один за другим взмывают в небо. Император был последним - его дракон был самым крупным и самым красивым - чёрным с изумрудным - он протянул мне лапу и вытянул крыло, я забралась на него и устроилась на спине - это было довольно удобно (он предупредил, что я не замерзну, и меня не сдует, потому что на этом участке спины он создал щит от ветра).
Пещера находилась высоко в горах и была просто огромной - её потолок терялся где-то в вышине, а свет был только в одном месте - над большим плоским камнем, служившим, очевидно, алтарём.
Когда мы с императором прилетели туда, остальные уже ждали, встав в круг у этого алтаря. Я закатала повыше рукава рубахи и легла на этот камень. Император, взяв в руки кривой и острый, чёрный каменный нож, начал нараспев что-то читать (очевидно, то самое заклинание), а я в ответ представила, что меня облекает гладкая маслянистая пленка, с которой это заклинание просто стекает крупными чёрными кляксами. Я истово, я отчаянно хотела, что бы моя плёнка жирно блестела и была такой плотной, чтобы ни одна клякса не пробилась ко мне. Я видела, как магия заклинания билась о мою волю, а потом обессиленно стекала по плёнке, постепенно собираясь в грязную лужу у подножия жертвенного камня.
Заклинание не подавило мою волю, поэтому мне было, немного больно, когда из меня качали кровь (оказывается, оно имело ещё и некоторый анестезирующий эффект). Я прямо и безучастно смотрела на Ингеров - они собрали мою кровь из вен на руках в две чаши, и по одному стали переходить в драконью ипостась. Потом, тяжело переваливаясь, подходили и отхлёбывали из одной или другой чаши, выходили из пещеры и улетали. Последним был император, перед тем, как выйти из пещеры, он оглянулся, и мне показалось, что я увидела сожаление в его вертикальных зрачках. Примерно через час за мной прилетел старый Шосс (я к тому времени уже пару раз теряла сознание от кровопотери) он снял меня с жертвенника, уложил в большую плетёную корзину, повесил её себе на шею и унёс во дворец.
Меня принесли не в мои покои в главном крыле, а куда-то в другое место и оставили под присмотром служанок. Я слышала, как Кара, плача, говорила Элле, что эйра Аулиссия вернулась в свои покои и высказала возмущение тем, что там всё в других цветах. Я поняла, что во дворце всё возвратилось на круги своя, а меня засунули в какое-то место, где я не буду раздражать окружающих своим идиотским видом вечной радости. До меня дошло, что меня, наконец-то, поселили в настоящие покои Источника, где меня, по мере необходимости, намеревается сношать император. Элла, сжав зубы, зло ответила Каре, что она собрала в моих бывших покоях всё до последней тряпочки, а особенно тщательно упаковала те драгоценные гребни, что мне подарил император, что она всё принесла сюда и ни за что не подпустит ко мне ни одну подлую тварь. Я мысленно улыбнулась - мои девочки были на моей стороне. Кошатина забралась ко мне в кровать и громко мурчала, положив лапы мне на сердце.
Ко мне приходили лекари и старательно восстанавливали мои силы и кровь, а однажды заглянул даже император. Я сделала вид, что нахожусь без сознания - он потоптался у моей кровати, повздыхал и ушёл. Я не ненавидела его, к чему? Он продукт своего мира, но я к его миру не хотела иметь никакого отношения - мы были чужими, и жить дальше мне следовало, имея это в виду. Встать с постели я смогла через декаду (чем несказанно обрадовала Кару и Эллу) и тут же отправилась исследовать окружающее пространство. Моё нынешнее место жизни находилось в практически необитаемой части дворцового комплекса, и было довольно просторным. Звуки основной части дворца вообще не достигали моего уголка, поэтому казалось, что я нахожусь где-то в глуши.
Покои были на первом этаже, окна выходили на две стороны: в уютный внутренний дворик (кстати, надо выяснить, кто там у меня в соседях) и в малопосещаемую часть дворцового парка. Помимо гостиной, столовой, спальни, ванной и гардеробной тут была довольно просторная комната для прислуги и что-то вроде студии-кабинета. Входная дверь отделялась от основных помещений чем-то вроде небольшой прихожей.
К моим покоям примыкала симпатичная терраса с навесом, огороженная невысоким барьером. С барьера на навес вились какие-то растения с мелкими тёмно-синими цветами, а сама терраса была обсажена невысокими игольчатыми деревцами. Попасть туда можно было из гостиной, через красивую двустворчатую, стеклянную дверь. Как мне рассказали девочки, на втором этаже над нами располагалась дворцовая картинная галерея, а на третьем было что-то вроде музея древнего императорского оружия и доспехов.
Ещё я нашла тут следы жизни многих и многих Источников. Я обнаружила, что заклинание не всё убило в них - здесь был, кем-то из них устроенный (похожий на японский), очень красивый зимний садик с экзотическими растениями, чьи-то картины, с изображёнными на них, средневековыми европейскими деревушками (возможно, это были картины Эллы), чьи-то изящные вышивки. Но в интерьере почти не было цвета - всё вокруг было молочных и серых оттенков (видимо таковы последствия убийства воли).
Я решила немного расцветить окружающее пространство и попросила девчонок найти вазы. Мне кажется, что они просто где-то украли эти разноцветные и разнокалиберные сосуды. Мы вооружились ножами и ножницами и отправились в дворцовый сад, где безжалостно ободрали пару-тройку клумб - теперь моё пространство стало стильным и необычным по меркам этого мира. Я немножко помагичила над цветами - теперь они сохранятся на добрый цикл. Потом я врубила старый добрый рок и стала танцевать. Рефреном танцу, в моей голове звенело: "Я выжила! Я выжила!". Девчонки пустились в пляс вместе со мной - они старательно подражали мне, и кое-что у них даже получалось.
Трапезничала я теперь у себя, не посещая императорскую столовую, да меня туда никто и не звал (расписание императора мне тоже перестали доставлять). Сначала девочки сами приносили еду из дворцовой кухни, но у Эллы обнаружился талант строить обслугу - она их там так зашугала, что мне стали доставлять еду даже раньше, чем императору, да ещё и интересоваться при этом - всё ли устраивает Светлую. Я выяснила у девочек, могу ли я делать заказы одежды и обуви за императорский счёт - оказалось, что да. Тогда я отдала им все платья и прочие тряпочки, что мне пошили по местной моде, и велела позвать портних и сапожника. Я решила, что если уж я настолько чужда Роду, нуждающемуся в моей силе (ни один из первых Ингеров не зашел навестить свою Светлую), если лично императору плевать на меня, то не имеет никакого смысла мимикрировать под среду. А значит, я имею полное право одеваться по собственному вкусу. Я нарисовала то, что я хочу носить: босоножки, ботиночки и высокие сапоги, узкие штаны для сапог и широкие для босанок, длинные широкие юбки, блузки, рубахи, камзолы и плащи с двойными капюшонами и прорезями для рук. А ещё я нарисовала и объяснила мастерам всё про перчатки (ну вот люблю я это дело) и заказала их целую кучу - и кожаных, и замшевых, и шерстяных, и шёлковых, коротких и длинных. Под шумок, увидев, как у девчонок горят глаза, увеличила заказ и на их руки.
А ещё, мне удалось шокировать белошвейку своими требованиями к белью, но она решила со мной не связываться и исполнить высказанные требования. Мастерица сказала, что сделает мой заказ, но тайно, чтобы не дай бог, никто из её клиенток не увидел этакое бесстыдство. Я долго смеялась над её возмущением - приличные коротенькие трусики-шортики - это, по её мнению, бесстыдство (ну, ладно-ладно, была в заказе пара стрингов), а вот панталоны до колен, представляющие из себя, по существу, две штанины на завязочках, с дырой от талии до талии (ну вы поняли) - это просто эталон скромности. Я, кстати, когда в первый раз увидела этакое чудо, думала, меня кондратий хватит. Я просто не могла понять, как это на себя надевать, а когда Элла мне объяснила и даже показала - настроение весь день было превосходным. Почему? Просто я наложниц встречала в главном корпусе (я же тогда там жила) и каждый раз, глядя на их аристократические надменные лица, вспоминала, что именно на них надето. Хотя функциональность у такого фасончика всё-таки есть (смысла, правда, маловато) - просто представьте себе, как при нужде снимать и надевать наши обычные трусики в платье с большой, тяжёлой юбкой.
Через несколько дней я окончательно поправилась и решила, что мне пора продолжать обучение у Шосса. Когда я пришла к нему, он просто впал в прострацию и сообщил, что никак не ожидал сохранения у меня тяги к знаниям после ритуала. На что я, скромно опустив глаза, ответила, мол, очевидно - запрета на знания в ритуале не было. Шосс немного подумал и согласился со мной, но обучение теперь строилось по другому - он больше не отдавал знания щедрой рукой, а цедил так, что драгоценные капли мне приходилось вылавливать частым ситом из его оговорок и сносок. Зато я нашла дворцовую библиотеку - именно она оказалась моей соседкой и располагалась совсем близко, буквально, в том же внутреннем дворике. Я смогла обнаружить прямой путь туда - через маленькую дверцу для прислуги, что вела в помещение прямо с улицы. Элла раздобыла мне универсальный хозяйственный ключ, и теперь я могла проникать в вожделенное место, минуя километры коридоров дворца, С этих пор я пробиралась по вечерам в библиотеку и копалась там в свое удовольствие. Я выбирала книги и безнаказанно уносила их к себе, где без конца читала, впитывая в себя знания об этом мире и его магии. А когда я смогла, как заправский магический медвежатник, вскрыть потайной отдел, где были собраны учебники, по которым учились магии императорские дети, то счастью моему не было предела.
А однажды я увидела в окно, выходящее в дворцовый парк, как люди и драконы (по виду из прислуги), по одному и небольшими группами, двигаются куда-то в пределах моей видимости. Девчонки сказали, что это пересменка, а идут они, к хорошо им всем известным, небольшим воротцам, путь через которые несколько сокращает дорогу в город. И меня посетила мысль: "А чего это я здесь сижу?". И мы с Карой тут же отправились гулять, традиционно, оставив Эллу на хозяйстве. С этих пор прогулки по городу стали моим вторым любимым времяпрепровождением, и я, буквально за пару циклов, достаточно хорошо изучила столицу. Оказалось, что Драгия стоит на берегу большого пресного озера с названием - "Небесное", в которое впадает пять небольших рек, а вытекает одна большая - судоходная красавица, носящая тоже имя. Город охватывает озеро таким образом, что три речки протекают у него внутри. Берега рек и озера закованы в красивый камень, причём, для каждой реки он свой (белый, синий и жёлтый), а берег озера оказался разноцветным. Такие украшения делали город необычайно красивым. Я полюбила: бродить по мостикам, густо покрывающим все речки, слушать разноголосый городской шум, заходить в крошечные лавчонки с совершенно необыкновенным набором товаров, иногда болтать на рынке с продавцами яблок и плоских лепешек с разными начинками. Могу сказать, что во время таких прогулок, особенно на закате, я испытывала покой и какое-то счастливое равновесие.
Следующая глава тут