Автор: Нина Башкирова
Только раз в году можно увидеть театральную кухню. В Международный день театра зрителей Молодежного театра на Фонтанке пригласили за кулисы, чтобы показать, как рождается спектакль.
Экскурсию по внутреннему пространству театра провела сотрудник пресс-службы театра Яна Митяева, а экскурсантами оказались настоящие фанаты этого творческого коллектива, знающие весь театральный репертуар и задающие вопросы гримерам, осветителям, звукорежиссеру и костюмерам что называется на засыпку, что сделало прогулку по закулисью еще более интересной.
Если театр начинается с вешалки, то спектакль – с макета, который стоит в фойе театра. Это двадцатикратно уменьшенная копия сцены с декорациями и входами-выходами, которые можно двигать и менять – все как вживую.
Впрочем, нет, спектакль, безусловно начинается с выбора пьесы режиссером Семеном Спиваком. А делает он это виртуозно.
- Семен Яковлевич выбирает пьесу так, как мужчина выбирает женщину, - рассказывает Яна.
- Если «щелкнуло» – значит, она твоя. Затем дается поручение музыкальному оформителю подобрать музыку. Режиссер объясняет это преимущественно метафорами: «Вот здесь я хочу больше ярости, а здесь - звук движения времени». А музыкальный оформитель должен осмыслить и обдумать, после чего выдает около двухсот треков на выбор.
- Звук в спектакле – это не только музыка и песни, но и звуки природы: пение птиц, вой ветра, шум моря - все что называется шумовым оформлением, - рассказывает начальник звукоцеха Александр Тимченко.
- Несмотря на огромную библиотеку шумов, найти нужный звук удается не всегда. Тогда экспериментируем сами. К примеру, для спектакля «Дон Кихот» в сцене, где конь стучит копытами, использовали стук пластмассовых стаканов. Чтобы получить характерный скрип в этом же спектакле, записали карканье вороны, потом этот звук замедлили и исказили - получили шикарный скрип.
В спектакле бывает больше ста двадцати включений разных звуков. Это значит, что звукорежиссер, который ведет спектакль, работает в постоянном напряжении. Помимо звукового сопровождения спектакля, сотрудники звукоцеха обслуживают огромный сценический комплекс с внутритеатральным телевидением, который зрителям не виден и не слышен. Здесь осуществляется телетрансляция спектаклей, вызов актеров на сцену и прочие внутренние коммуникации. В звукоцехе трудится восемь человек - звукорежиссеров и инженеров, которые часто остаются в тени, потому что их имена не пишут в театральной программке.
Это тон-ателье, где записывают голоса актеров и фонограммы.
Переходим в следующий цех – реквизиторский. Здесь управляет делами Анна Альмужнина.
В репертуаре театра 58 спектаклей и к каждому покупается не менее 70 вещей реквизита, большинство из которых старые, бывшие в употреблении. Их ищут по магазинам и лавкам, принимают от населения. Часть реквизита изготавливается в театральных мастерских – это конверты, деньги, газеты соответствующего пьесе времени.
Гигантская рука и голова – реквизиты для спектакля «Волшебный полет над Багдадом».
Предметом гордости бутафорских мастерских являются рябчики, изготовленные для спектакля «Прошлым летом в Чулимске».
Впрочем, еда в спектакле в основном настоящая. Все, что актеры едят и пьют на сцене, называется «исходящим реквизитом» и изготавливается в театральном буфете. Искусно приготовленные блюда источают в зрительный зал аппетитный аромат. Этот реквизит, хоть и подлежит такой же описи, как и вся бутафория, дружно съедается после спектакля в актерском фойе. Причем у актеров есть свои предпочтения, и никто не имеет права посягнуть на кушанья, которые за ними «закреплены».
- Курицу в спектакле «Семья Сориано» съедает заслуженный артист России Сергей Барковский, а винегрет в «Фантазии Фарятьева» обожает Регина Щукина, - раскрывает секреты Яна Митяева.
В костюмерном цехе преданно, в течение почти тридцати лет, служит Римма Мясникова, которая обожает и театр, и актеров, и свое дело. Она говорит, что работа декоратора очень непростая, а этой профессии нигде не учат, поэтому сотрудников цеха очень берегут.
Обычно в спектакле заняты примерно десять человек, которые не меньше двух раз на его протяжении переодеваются. Перед спектаклем костюмеру надо проверить все костюмы, привести их в надлежащий вид и развесить по гримерным. Во время представления костюмер тоже не сидит без дела, а ведет спектакль – следит, чтобы костюмы на актерах не пришли в негодность. После постановки актеры уходят домой, а костюмеры продолжают трудиться – собирают инвентарь, проверяют его состояние – не надо ли починить-подлатать, а то и вовсе списать, и убирают до следующего спектакля.
За каждым артистом закреплен свой костюм, иногда вплоть до нижнего белья и носков. С возрастом люди меняются и актеры не исключение, а спектакли идут десятилетиями, поэтому швы у платья приходится расставлять, чтобы оно село по фигуре. Когда спектакль идет много лет, костюмы изнашиваются и их приходится заменять.
- «Снимать» с актера костюм очень трудно, - говорит Римма Мясникова.
- Может быть, актеры считают, что костюмы намолены и помогают запоминать роль (смеется), поэтому просят восстановить платье, которое уже расползается по ниточкам.
Новый костюм заказывается в городских ателье, но очень немногие шьют театральные платья. Мелкую работу - замена подкладки у шляпки или ремонт берета - выполняют в пошивочной мастерской театра, где работает два мастера по пошиву мужского и женского костюма.
Всего в костюмерном цехе трудится 11 человек, среди которых технолог, костюмеры, мастера по пошиву и представители исчезающей профессии - прачки.
Актеры выходят на сцену в гриме, даже мужчины, вопреки некоторому убеждению, что актеров-мужчин гримировать необязательно.
Гример Елена Власова объясняет:
- Актер никогда не бывает без грима: если актер-мужчина выглядит естественным, значит, у него «естественный» грим. Для нас нет ничего невозможного – гример может сделать из молодого лица старое, а из старого - молодое. Это искусство осваивается и оттачивается годами. Правда, артисты, которых учат накладывать грим в ВУЗах, часто гримируются сами. Но перед выходом на сцену забегают получить «добро» специалиста по гриму, а при необходимости мы подправляем им «образ».
На сцене уже вовсю идет репетиция, а мы еще прогуливаемся по театральным «задворкам», наблюдая за работой актеров с галереи осветителей.
Отсюда оператор вручную настраивает световые приборы. Часть приборов управляется дистанционно с пульта, который находится в зале за зрительскими рядами. В углу галереи видим большой баллон с водой - из нее получается «дождь». Одной бутыли хватает на два «дождя». В следующей галереи создаются другие «явления природы» и визуальные эффекты – туман, снег и дым. Их производят соответственно с помощью туман-машины, снег-машины и дым-машины.
Заканчивается экскурсия и начинается спектакль, но его будут смотреть другие зрители, которым и невдомек, сколько людей работает за сценой, чтобы актеры, выходящие на подмостки, совершали это волшебное действо. Да здравствует его величество Театр! С праздником, служители Мельпомены!