Когда Вере стукнуло восемнадцать, ее не стали переводить в колонию для взрослых. Отбыв оставшиеся полгода, она получила справку об освобождении и вышла за ворота. Куда идти дальше, девушка не знала.
Многое произошло за это время. Ветер перемен закончился развалом великой страны на множество независимых государств. Никто ни от кого не «зависит», никто никому не нужен.
Раньше бывшим заключенным предоставляли работу и крышу над головой: любую, хотя бы – койко-место в неблагоустроенном общежитии. Теперь, в страшном девяносто пятом, царит закон джунглей. Выплывешь – живи дальше, нет – никто по тебе не заплачет.
Выданных администрацией колонии денег хватило на автобусный билет до ближайшего города. Добравшись до привокзальной площади, Вера села на скамеечку напротив памятника Ленину, указующий перст которого почему-то теперь показался ей протянутой рукой. Очень хотелось есть. Она пошарила в карманах и наскребла несколько монеток, выданных на сдачу автобусной кондукторшей. Интересно, хватит ли их на пару пирожков с мясом, которыми торгует тетка неподалеку.
Верка выгребла из кармана всю мелочь и ссыпала в протянутую ладонь торговки.
- А ты не объешься, девка? – подозрительно спросила та, - Здесь пирогов на десять наберется. Потом, окинув покупательницу опытным взглядом, поняла: откуда девчонке знать цены, она и деньги-то такие видит впервые. За несколько лет торговка и сама запуталась, сколько раз менялся внешний вид купюр и их покупательная способность.
Несколько ночей девушка провела на железнодорожном вокзале. Сначала пыталась делать вид, что нечаянно уснула в ожидании проходящего поезда. Потом ей это надоело, и она уже не пыталась ничего изобразить. Мимо сновали туда и обратно какие-то люди с дорожными сумками, и никому не было дела до бродяжки, свернувшейся в тесном пластмассовом кресле, поджав под себя замерзшие ноги. Она уже привыкла и к постоянному чувству голода, и к запаху собственного немытого тела.
- Эй, ты! – сквозь дрему она поняла, что этот гнусавый, пропитый голос обращается именно к ней, - Тебе что, в натуре, податься некуда?
Приоткрыв глаза, Вера увидела перед собой полупьяного мужика совершенно затрапезного вида. Она уткнула нос в воротник куртки и вновь закрыла глаза. Однако тот и не думал отставать, зато заметно смягчился:
- Слышь, прынцесса! Пошли со мной, накормлю хоть по-человечески, от тебя уже одни глазищи только и остались.
Услышав о еде, девушка не думала уже больше ни о чем. Мужик довел ее до полуразвалившегося деревянного барака. Поднявшись на второй этаж, он распахнул незапертую дверь, и Вера очутилась в захламленной комнате. Однако в ней обнаружился стол, пара стульев, задрипанный диван без признаков постельного белья, а самое главное – старый, обшарпанный холодильник, в котором, как она надеялась, была хоть какая-нибудь еда.
- Ну, давай за знакомство! – заявил мужик, доставая непочатую, запотевшую бутылку. Следом из недр холодильника была извлечена буханка хлеба и, отчего Верка чуть не захлебнулась подступившей слюной, почти полбатона соблазнительно розовой докторской колбасы.
- Коля, - представился хозяин, подняв свою рюмку.
Вере ничего не оставалось, как сделать то же самое. Водка провалилась в ее пустой желудок, и она сразу ощутила легкое, приятное головокружение. Набросившись на еду, она забыла обо всем, и даже о том, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. От второй рюмки ей стало весело и радостно. Сейчас она еще немножко поест, потом свалится на диван, вытянет, наконец, ноги и спать… спать… спать…
Жизнь Веры с момента рождения описана в предыдущей публикации.
Продолжение и окончание по ссылкам: