Вдохновляющее и немного грустно.
Красивая история, которая оставляет мягкий отпечаток непознанной тайны, романтики далекого и фантастичного путешествия, прикосновения к миру искусства. Роман Сомерсета Моэма "Луна и Грош" — это конфликт смелой (или же безрассудной?) мечты, в жертву которой принесена сама жизнь, и здравого смысла, который предательски хоронит прекрасные идеи под маской «благоразумия».
Открывает книгу рассуждение об искусстве и о величии его творца; подлинное величие, о котором говорит рассказчик, не связано с местом, занимаемым человеком, но с силой и волей его души, с его способностью выразить свою истину о мире, не оглядываясь ни на кого.
«Мне думается, что самое интересное в искусстве - личность художника, и если она оригинальна, то я готов простить ему тысячи ошибок.» (Глава Первая)
Так говорит автор; для истинного искусства важна не красота и гармония линий, форм, выражения, а тот мощный импульс, та идея, неповторимая и завораживающая, которую художник олицетворяет в своем творчестве. Искусство в романе — это страсть, наваждение, атмосфера, которая, однажды войдя в жизнь человека, пропитывает все вокруг него, к чему бы он ни прикасался, и само его существо. Это роковая стихия, и она требует многих жертв, но она же наделяет жизнь человека бессмертием в памяти и признании через поколения.
«Точно среди хаоса вселенной он отыскал новую форму и в безмерной душевной тоске неумело пытался ее воссоздать. Я видел мученический дух, алчущий выразить себя и таким образом найти освобождение» (Глава Сорок Вторая)
И еще искусство — это поиск истины и настоящего облика мира; и настоящий художник ищет не для других, а для себя, благодаря силе искусства обретая свободу — свободу над обыденностью, над условностями, над нормами.
«Все было так странно и фантастично… это был гимн красоте человеческого тела, мужского и женского, славословие природе, величавой, равнодушной, прельстительной и жестокой. Дух захватывало от ощущения бесконечности пространства и нескончаемости времени. Стрикленд написал деревья, которые я видел каждый день, кокосовые пальмы, баньяны, тамаринды, груши аллигатор, – и с тех пор вижу совсем иными, словно есть в них живой дух и тайна, которую я всякую минуту готов постичь и которая все-таки от меня ускользает. Краски тоже были хорошо знакомые мне, и в то же время другие. В них было собственное, им одним присущее значение. А эти нагие люди, мужчины и женщины! Земные и, однако, чуждые земному. В них словно бы чувствовалась глина, из которой они были сотворены, но была в них и искра божества. Перед вами был человек во всей наготе своих первобытных инстинктов, и мороз продирал вас по коже, потому что это были вы сами» (Глава Пятьдесят Седьмая)
Сила искусства несокрушима, невозможно велика, она заставляет содрогаться душу и тело, врезая в память образы и меняя представление человека.
«Я должен писать», - постоянно повторяет главный герой произведения, художник Чарльз Стрикленд. Эти слова для него — откровение, которое скрепляет его решимость быть в мире, совершенно ему незнакомом. Его история невероятна и потрясающа; она прекрасна, потому что рассказывает нам о том, что главное в жизни человека — следовать своему предназначению вопреки всему — обществу, устоям, узам. Бедность, нужда и одиночество не страшат Стрикленда. Объятый страстью к искусству и независимый от одобрения окружающих, он выбирает «луну и грош», жизнь, оторванную от любых материальных благ, но наполненную величием гения и сотворением прекрасного, вечного. Образ художника интересен еще и тем, что, будучи одухотворенным талантом, он остается дурным человеком — эгоистичным, грубым, саркастичным, не знающим ни любви, ни дружбы.
В книге есть интересный рассказ о враче, который оставил блестящую карьеру в Англии, чтобы навсегда остаться в Александрии — месте, где он увидел свой настоящий дом; его коллега называет его чудаком и говорит о том, что «одного ума и способностей еще недостаточно. Характер - вот, что самое важно. Абрахам был бесхарактерный человек.» Но...
«Характер? А я-то думал, надо иметь очень сильный характер, чтобы после получасового размышления поставить крест на блестящей карьере только потому, что тебе открылся иной жизненный путь, более осмысленный и значительный. И какой же нужен характер, чтоб никогда не пожалеть об этом внезапном шаге!…Я усомнился в том, что Абрахам исковеркал себе жизнь. Разве делать то, к чему у тебя лежит душа, жить так, как ты хочешь жить, и не знать внутреннего разлада – значит исковеркать себе жизнь? И такое ли уж это счастье быть видным хирургом, зарабатывать десять тысяч фунтов в год и иметь красавицу жену? Мне думается, все определяется тем, чего ищешь в жизни, и еще тем, что ты спрашиваешь с себя и с других. Но я опять придержал язык, ибо кто я, чтобы спорить с рыцарем?» (Глава Пятидесятая)
В рассказе о необыкновенной жизни художника в самом высоком мысле этого слова остается неразрешимая загадка личности творца, и в этой загадке, которую каждый должен решить сам, есть особенная прелесть. Истинный художник непостижим, он оставляет больше вопросов, чем ответов; как говорит автор, «Стрикленд унес свою тайну в могилу.» Может быть, в этом и есть цель искусства - навсегда разбудить душу человека и не дать огню поиска истины угаснуть?