1 апреля канул в лету подписанный в 1997 году президентами Борисом Ельциным и Леонидом Кучмой «большой» российско-украинский договор «О дружбе, сотрудничестве и партнёрстве» между двумя странами. Некоторое время назад Верховная Рада Украины поддержала соответствующую инициативу упорно разыгрывающего антироссийскую карту президента страны Петра Порошенко.
Теперь уже далеко не всем памятны дебаты в российском парламенте, среди политиков, экспертов и в средствах массовой информации о целесообразности подписания этого документа, казалось бы, навечно закреплявшего юридическую принадлежность Крыма. Последующие события показали, однако. что ничего вечного не бывает. Конечно, в середине 1990-х годов, вряд ли кто-то рискнул бы предположить «оранжевую революцию» 2004 года, а тем более – кровавый государственный переворот в Киеве почти 10 лет спустя. Но тревожные ощущения и тогда были буквально разлиты в воздухе. И вовсе не случайно то, что даже при Януковиче, а тем более при Ющенко, договор этот никогда не выполнялся в полной мере, представляя собой, скорее некую формальную декларацию «дружбы и братства» без сколь-нибудь реального сущностного наполнения.
Так, задолго до 2019 и даже до 2014 года де-факто оказалась выхолощенной статья 12, предусматривающая «защиту этнической, культурной, языковой и религиозной самобытности национальных меньшинств на своей территории». А вместе с нею – статья 11, предусматривающая «принятие соответствующих законодательных актов, для предотвращения и пресечения любых действий, представляющих собой подстрекательство к насилию или насилие против отдельных лиц или групп граждан, основанное на национальной, расовой, этнической или религиозной нетерпимости». К сожалению, националистические настроения на Западной Украине приносились в жертву «нерушимой дружбе украинского и русского народов» ещё в советское время – достаточно вспомнить реабилитацию коллаборационистов-бандеровцев ещё сентябрьским хрущёвским указом 1955 года. Об этом вспоминают гораздо реже, нежели о передаче Крыма Украинской ССР полутора годами ранее, а зря. Ибо идея коммунизма для вчерашних пособников оккупантов означала недвусмысленный сигнал к походу во власть, не говоря уж о расширении культурно-идеологического влияния на всей территории советской республики, далеко за рамками трёх традиционных «галицийских» областей.
Так что вовсе не случайно, что, по данным советских партийных архивов, к середине 1980-х годов прошлого века сотрудниками партийных органов на Западной Украине «стали лица украинской национальности, которые в течение 1955-1959 годов получили реабилитацию», причём доля «таких сотрудников была существенна и достигала в разных районах от 35 до 50 процентов». И вовсе не случайно в современной российской историографии и политической публицистике в качестве одной из ошибок Иосифа Сталина обсуждается объединение исторической Галиции с остальной Украиной, вместо создания отдельной «Галицийской советской республики» с центром во Львове.
Ярким свидетельством выхода националистов на широкую арену общественно-политической жизни «позднего» СССР стала волна захватов православных храмов представителями греко-католической (униатской) церкви. Кстати, по данным военных историков, лидеры большинства лидеров националистического подполья сначала в межвоенной Польше, а затем на территории Советской Украины сплошь и рядом были выходцами именно из семей униатских священников.
Впрочем, вернёмся к «Большому договору» 1997 года. Мало кто помнит, что он пришёл на смену Договору 1990 года, подписанному ещё РСФСР и Украинской ССР. В декабре 1991 года, в «судьбоносные» дни переговоров в Беловежской Пуще, положивших конец существованию Советского Союза, как утверждает первый президент Украины Кравчук, его российский коллега Ельцин не поднимал вопрос принадлежности Крыма и не требовал вернуть полуостров России: «Позиция была такова, что каждая республика забирает себе то, чем владеет на данный момент». Поневоле вспоминаются слова небезызвестного Бунши из гайдаевской комедии «Иван Васильевич меняет профессию»: «Кемска волость? Да пусть забирают на здоровье…»
Конечно, необходимость в новом рамочном документе была связана с решением проблемы реструктуризации долгов Украины перед Россией и комплексом проблем, связанных с разделом Черноморского флота. Известный российский дипломат, бывший посол на Украине и заместитель министра иностранных дел России Юрий Дубинин в своих воспоминаниях характеризует процесс подготовки договора следующим образом:
«Эта работа не была свободна от эмоций, а переговоры порой принимали драматический оборот», – сказано дипломатично. А конкретика такова, что украинская сторона уличалась в таком «способе» ведения переговоров как «изощренная хитрость и пустые посулы». Что сослужило плохую службу Украине как партнёру, доверие оказалось обманутым. Борис Ельцин возмущался: «Из-за такой позиции мы то договариваемся, то расходимся, то принимаем решения, то отказываемся от них. Друзья и соседи так себя не ведут, надо уважать партнёра».
Несмотря на, казалось бы, масштабную работу, вопрос о Крыме и юго-востоке Украины, недвусмысленно высказывавших свою волю на общность с Россией и дружественный характер отношений постсоветских Украины и России, высокие договаривающиеся стороны предпочли проигнорировать. Впрочем, это не избавило от проблем, а нежелание Киева следовать статье Договора на «защиту этнической, культурной, языковой и религиозной самобытности национальных меньшинств» обессмыслило и другие статьи этого документа. И теперь, к примеру, экономические связи между регионами двух стран или отдельными предприятиями выстраиваются почти подпольно, под рассказы о «стране-агрессоре» и развешиваемые по всей стране плакаты «Порошенко або Путин».
Несмотря на воинственную риторику украинских политиков с СМИ, социологи фиксируют растущие симпатии к России, при том, что инициатор разрыва договора о дружбе с нею, Пётр Порошенко, помимо многомиллиардного состояния, «заработал» себе запредельный антирейтинг. Имеются веские основания утверждать, что протиснуться во второй тур ему удалось исключительно за счёт применения административного ресурса. Его основной конкурент и вероятный победитель, Владимир Зеленский, чем дальше, тем больше будет демонстрировать приверженность «евроатлантическому выбору», ибо пока, к сожалению, иного не дано.
В любом случае, процесс нормализации двусторонних российско-украинских отношений будет иметь длительный и непростой характер. Как представляется, новый договор между Киевом и Москвой может быть подготовлен и подписан только после того, как нынешняя «Руина» (не являющаяся, заметим, в истории украинских земель чем-то исключительным и не имеющим аналогов) канет в лету, исчезнув, как безумный сон.