Он знал всё. В тихий болотного цвета вечер он появился в деревне. Мальчик из города, только не из того города, которого я, а из далекого и большого. Посмотрев на лужу от края до края улицы, лужу, которая никогда не высыхала, в которой плавали утки и гуси, он изрёк: «Стигийское болото!» Я тоже был не лыком шит, я в то лето прочел все Мифы Древней Греции по два раза (а некоторые и по три), поэтому добавил: «Стигийское болото близь озера Лерна». «Какая еще Лерна-холерна?» - отозвался новый знакомый презрительно.
Он был старше всего на год, а мне казалось на вечность. Он не играл в наши игры, не бегал по лугам, не варил шишки в старом ведре, он смотрел на всё так, как будто видел не только то, что перед глазами, но что-то ещё. Он быстро всем наскучил, все сочли его заносчивым и неинтересным. Но я ходил за ним как привязанный. Звали его Тимур. Я мало знал людей, которые изрекали что-то новое, необычное, а Тимур сыпал такими словами, о которых я даже не подозревал.
-Чего вот ты за мной ходишь? – криво улыбаясь, спросил Тимур.
-Хочу узнать, куда ты идешь? – бесхитростно спросил я.
-А у вас тут, куда не пойдешь одна грязь, да комары.
-Да ты никуда и не ходил, ходишь там, где грязь и говоришь, что кругом одна грязь. Пойдем на речку, искупаемся, - продолжил я дружелюбно.
-А что на речке нет комаров?
-Есть, но кроме комаров там есть речка.
-Не кажется ли тебе, мой маленький друг, что там, где такое полчище комаров, даже купание неприятно?
-Чего? Говори нормально.
-Прямо как люди, честно слово, - уклонился от спора Тимур, кивком головы показав в сторону лужи. Там лежало несколько свиней. Ну и что, лежат и лежат. Машин в деревне нет, только трактора, а те редко по центральной улице (и единственной) проезжают. Лежат себе свиньи, как на пляже. Мы на них даже иногда катались. Но то, что сказал Тимур, относилось не к свиньям вообще, а, видимо, к двум конкретным: одна свинья взобралась на другую. Ну и что? Вот удивил, у собак так происходит, у коров, у кроликов, а потом появляются щенки, телята, крольчата.
-И человек такая же скотина.
Было ощущение какой-то гадости, он говорил что-то важное, но пока оно меня не задевало, просто было ощущение, что сейчас я наступлю в какую-то коровью лепешку. Надо было как-то резко развернуть разговор. Я показал на брошенный железный прицеп:
-Смотри какой! Я на нём солнечное затмение видел, представляешь…
-Частота солнечных затмений 2-3 раза в год, а люди (тут он сказал непонятное слово) каждый день по нескольку раз.
-Бутсы? Люди? – переспросил я.
-Бутсы, бутсы, - передразнил Тимур. – Каждый день люди делают то, что вот эти свиньи.
И тут я понял, про что он говорит. Да, это было пострашнее солнечного затмения.
-Не может быть! – сказал я.
-У кого хочешь спроси, все взрослые делают это!
-Зачем?
-Ну, чтобы дети появились!
-Как животные? – охнул я. – Не может быть, - отрицал я, но уже почти поверил. И от осознания ужасной истины слезы навернулись на глаза, я отвернулся от Тимура.
-А ты что не знал?
-Нет. Это, наверное, всё-таки не все делают? – я уже не стеснялся слез в голосе.
-Все, ну почти все. Монахи не делают, больные там… Без этого не было бы детей, ни тебя, ни меня.
Это был второй сильнейший удар. Никогда прежде я не ощущал, что истина может быть такой пугающей и жестокой. Хотелось бежать, бежать не останавливаясь, сердце колотилось пойманной рыбой. Я забрался в железный прицеп, сел, прислонившись спиной к борту. Тимур забрался то же, сел рядом. В нем уже не было высокомерия, было даже какое-то сочувствие.
-Правда, не знал?
Я промолчал, я не мог говорить. Только спустя какое-то время спросил:
-А может, есть какой-то другой способ… ну, чтобы дети появились.
-Не-а, нету. А ты как думал, дети появляются? В капусте их, что ли, находят?
-Ну я думал… Ходят там, за руки держаться, целуются, спят вместе… ну рядом, а потом они вот начинают хотеть, чтобы ребенок появился, и сильно так хотят, думают о б этом, думают, и он там, в животе зарождается.
-А оно, видишь, как всё на самом деле…
Мы помолчали.
Вселенная, в которой я жил, – рухнула. Вернее я жиль в иллюзии, в сказке, и теперь пытался собрать из осколков новую картину реальности. Люди делают это. Как животные. Но зачем? Некрасиво, мерзко, страшно. Но всё же что-то такое напрягалось в животе, какая-та струна в душе, звенела, не может быть, чтобы всё было так просто, так ужасно. Наверное, тут скрыта ещё какая-то тайна!
-А может быть есть какой-то другой способ, который ты не знаешь?
-Может быть, - спокойно согласился Тимур.
И я немного успокоился. Ну, конечно же, откуда ему знать всё, он же мальчик, такой же, как я, только постарше. Наверное, да что там, я почти уверен, есть какой-то другой способ появления детей. И я обязательно узнаю. О нём. И я, наверное, появился на свет этим самым, неизвестным Тимуру путём.
-Может, всё-таки пойдем купаться? – предлагаю я снова.
-Ну, пойдем, а то скоро гроза начнется, - соглашается мальчик, который знает не всё.
Сергей Решетнев ©