Сегодня мы представляем Вашему вниманию главу неопубликованной повести К. Хеллен "Блуждающие души". Все из Вас слышали про Банши (баньши), духа из ирландской мифологии своим криком или плачем предвещающего смерть потомку избранного рода. В разных частях Ирландии Банши предстают по-разному, используют разную атрибутику и символику, чтобы указать на приближение смерти. Кто-то из них плачет, кто-то кричит, кто-то и вовсе стирает кровавую одежду в реке, однако, хотелось бы вспомнить не собственно о Банши…
Мы спустились в Западный Пассаж. И шли молча. И каждый думал о чём-то своём, без надежды быть понятым. Уж кому-кому, но мне эта надежда травила жизнь на протяжении всего моего существования. Мои слова, мои мечты, мои мысли и чувства, мои взгляды и улыбки. Редко кому удавалось верно понять их. С первого раза… Но, что ты поделаешь, - я всё ещё не устала надеяться. Что за всеми моими недомолвками, за всеми моими «недо» узнает кто-то самое главное. Песню моего сердца. Которое у меня есть. Есть! И это самое главное.
К нам подошёл весьма встревоженный молодой человек и спросил, не является ли кто из нас врачом. Его брат был болен, и он искал человека, способного излечить его. Комин разбирался в травах, да и отец Рордан по долгу службы за столько лет в неспокойном Дублине научился разбираться в медицине. И я… Что уж говорить, не врач, конечно, но что за хворь – определить могу. Так мы и пришли в дом к О`Фарреллам. Дайре был болен. И брат его Имон не знал утешения.
- Я боюсь везти его дальше, – сказал Имон, – мы пришли из Кашеля. Здесь наша Родина. Глупо идти в Дублин.
Мы втроём стояли рядом с кроватью, на которой лежал Дайре и молчали. Нет диагноза проще его. И нет грустнее. Свинец в подобных количествах противопоказан человеку. А в теле Дайре его было слишком много…
- Он хотел защитить ребёнка… - Оправдывался Имон. – Мой брат учитель. Он хотел защитить ребёнка, когда они пришли в школу.
Мы снова втроём стояли рядом с кроватью, на которой лежал Дайре и молчали.
- Как давно? – спросил Комин.
- Вчера. – Ответил Имон.
- Знание – сила. – Сказал Комин и вышел вон.
- Комин! – И отец Рордан вышел за ним.
Мне нечего было сказать. И я стояла и молчала. И Имон молчал, опустив голову. Его брат, скорее всего, уже не слышал нас, но он ещё дышал. И Имон вышел вон, пряча слёзы. Я села на край кровати Дайре и взяла его за руку. Она была едва тёплой. И снова… Мне нечего было сказать. Рыжий, в мелкую веснушку, Дайре был безнадёжно ушаст и очень мил. И выглядел гораздо моложе своих лет. Особенно сейчас, без своих очков, без умных разговоров. Несколько лет назад мы встречались с ним в Дублине. Далеко не по научному поводу. И он уже, в то время как другие кричали, что в Ирландии нет ничего важнее её культуры говорил, что её самое сокровенное сокровище – это люди. И мне казалось, что он прав. И все – несмышлёные мальчишки перед его простой философией. Но уже тогда его никто не слушал. Он не умел ни красиво говорить, ни убеждать. И обладал очень сомнительным обаянием… Он мало говорил обычно. Говорил коряво. Просто и не сочно. Но правильные вещи. Как-то по простецки. По-детски даже. И не хотел ни с кем спорить. И никому подчиняться. Безымянный герой нашей страны. Разве его историю будут читать потом в учебниках, восхищаясь и обливаясь слезами? Нет. В нужное время его не было в нужном месте и даже его героический поступок – теряется на фоне творящихся в нашей стране бед. Но разве он становится меньше с того?
Продолжение следует...