Бывает тебя окутывает непреодолимое отчаяние. Сейчас тот самый момент. Она наставила на меня пистолет. То самое время, чтобы сказать что то осмысленное, а не молчать, уставившись на силует в темноте. Она считает меня злодеем? Возможно она так и думает, даже не спорю, что мое отражение говорит мне то же самое. Я устал, горло будто набилось осколками стекла и при попытке произнести хоть слово я сталкивался с каким то препятствием. - Это все правда? , - сказала она слегка приглушённым голосом. Любая версия событий, даже абсурдная может убедить ее в обратном. В этот момент я почему то думаю не о своей правоте или о том, что ей сказать, а о наличие патронов в моем пистолете, который она направила на меня. Возможно сегодня мой день, так как столько раз не везло... Как мы дошли до этого? Смутно начинаю припоминать, тот день. Утро вторника. Я чувствовал сильную головную боль. Оттекшие глаза уставились в монитор компьютера, в поиске файлов отчета за этот месяц. Еще вчера я должен был отправить их моей начальнице Анне. Вокруг кипела работа. Я сделал глоток горячего, горького эспрессо, по вкусу напоминающего смолу. Вдруг я услышал голос своей начальницы Анны, которая уверенно, с надменной улыбкой шла в сторону моего стола. - Ну, что Максим, где отчет за июль по продажам в секторе «C»?, - спросила она. Она стояла передо мной с коробкой какого то салата и вилкой перебирала кусочки овощей. - Да, секунду, я еще не проснулся, - зевая, ответил я, - через десять минут я пришлю тебе его на почту. Я отвел глаза в монитор, чтобы как можно быстрее закончить этот разговор и приступить к работе. - То есть ты не проснулся? А кофе ты пьешь для поддержание офисного имиджа? - заявила она. Я проигнорировал ее, так как характер офисной стервы, мало придавал мотивации в начале рабочего дня. - Через пять минут Макс я жду отчет, иначе количество талонов в твоей зарплате существенно сократиться, - сказала она, слегка повысив голос. По окончанию своего монолога она вот вот уже была готова взорваться, но сдержалась и направилась в сторону своего кабинета. Когда она ушла я думал лишь о том, как я до всего этого докатился. Если бы о моей жизни писали книгу, то автор этой истории смог бы вывести из себя лишь пару страниц и в попытке написать что то еще ушел бы в глубокий творческий кризис . Найдя отчет, я скинул его скорейшим образом Анне и отправился на перекур. Поднеся свое запястье к терминалу, стоящему у моего компьютера, прошел звуковой сигнал. Отлично, растянем остальные две сигареты на последующие тринадцать часов работы. Пройдя в курилку нашего офиса я ощутил как мои глаза начали слезиться от смога и пыли, витающего в воздухе на балконе девятнадцатого этажа. Солнце только-только начинало смешивать свои лучи с плотным слоем пыли и песка. Смотреть на рассвет всегда приятней под привкус едкого, слегка кисловатого табачного дыма, заглатывая все терпким, черным кофе. Рядом со мной стояли два юноши, перебирающие между собой какие-то секреты. Вдруг над нами включился голосовой сигнал: - Номер 35687 и 17658 ваше время истекло, просим Вас покинуть помещение или внести продление по терминалу, - сказал записанный женский голос через мембрану громкоговорителя. Ребята потушили сигареты и вышли. Меня порадовало, что еще две минуты я могу покурить в одиночестве. Я сбросил окурок и перед уходом посмотрел еще раз на рассвет. Было стойкое желание остаться здесь и не возвращаться обратно, стоять и смотреть, просто наслаждаться моментом. Когда я пришел на свое рабочее место, то ощутил снова какое то уныние. Проработав шесть часов, я отправился на обед, вместе с остальными. Обеденный перерыв, как в школе, разве только за ручку по парам не идем. Каждый номер, которому мы соответствовали отображался на главном мониторе нашей столовой. Каждый рабочий день, номера мест, за которыми мы сидели, сменялись в случайном порядке. Странная система, но как говорит нам радио, строго по регламенту «Правил Канцлера» - личные отношения между сотрудниками снижают продуктивность в работе, тем самым понижая результативность всего отдела. Все контакты за день строятся между тобой, монитором и начальником. Вот и все взаимодействие. Начальник считает тебя идиотом, ты считаешь начальника высокомерным болваном, который просто не в курсе, что происходит в отделе - и между вами монитор, который безразличен к вам обоим. Что ж скажу прямо — отличного вам общения. Нам сегодня, как и каждый день дают жидкую овсянку, которая похожа на сопли с комками шелухи, да и на вкус примерно такая же. Приходится это есть, иначе все оставшееся время просидишь голодным. Досидев до конца работы я с трудом мог перетаскивать свои оттекшие ноги. Боль в мышцах смешивалась с чувством умиротворения, так как этот день наконец то подошел к концу. Автобус приехал за нами точно в назначенное время 21:10. Мы вошли в автобус, поочередно прикладывая запястье к терминалу и усевшись на свое пронумированное место - отправились из резервации предприятий в зону рабочих поселений Канцлера. Люди вокруг меня напоминали мертвецов, выжатых наизнанку. Я старался не вглядываться в их лица, чтобы не вызвать подозрений своим любопытством. Всякий раз меня терзал вопрос - о чем каждый из них думает, в то время как едет домой? Это меня отлично отвлекало от своих мыслей, которые тоже не блистали особым оптимизмом. - Осторожно, двери закрываются, будьте внимательны, при обнаружении в вашем ряду подозрительных субъектов, сразу же сообщите об этом водителю или сотрудникам Псевдоправды, спасибо. Любовь к Канцлеру ваш святой долг перед Колоссией и самим собой, - сказал, записанный голос, слегка подвисавший из за неисправности. Чувство одиночества не покидало меня. Никому не нужен, у самого также нету никаких планов на жизнь, только надежда на скорое повышение в должности и только в том случае, когда это вакантное место освободится. Ходили слухи, что в верхней части Колоссии, под названием Центурия, всем платят зарплату в виде бумажек, на которые ты можешь сам выбрать, что тебе нужно. Не знаю, может быть это и вымысел. В одном я уверен — не мне нарушать пр находиться, где угодно, но не дома. Все в этой атмосфере меня раздражало. Было лишь одно место, где я мог побыть самим собой. Туда мало кто ходит, так как место заброшенное и нередко оно становилось пристанищем бродяг и наркоманов. Однако ни они, ни партия — не раскрыли это место. Когда я начал подходить к сгоревшему монастырю у него уже сидели бездомные и грели руки у огня, рассказывая друг другу байки о том, как было когда то давно, хотя никто из них и не застал другого времени. Я вошел в небольшой вагон у монастыря, который уже весь порос кустарником и поднял люк, который был засыпан землей, спустился вниз. Возможно во время революции семьдесять лет назад здесь был бункер, но его забросили и забыли. В этом месте я все обустроил по своему вкусу и это было мое убежище, место для души. Я сел у стенки на тканевую тряпку, взял гитару, на которой было всего три струны и начал что то наигрывать. Хотелось думать только о том, что все наладится, но не сразу. Мне 27 лет, и я не хозяин жизни, не имею всего того о чем мечтал, когда был ребенком. Фантазии сменились необходимостью и депрессией, которую я захлебывал дешевым виски, доставаемым через моего друга. Чтож зато у меня есть руки, ноги и неиссякаемый оптимизм с амбициями, о чем только мечтать еще в нашем обществе "возможностей и прогресса". Отбросив гитару, я сел на карточки и вынув деревянную доску в полу, достал пакет со своими инструментами. Вытащив ноутбук, я протер его салфеткой. После я закрепил на нем пару проводов, подсоединил еще один монитор и воткнул пару флеш-накопителей в разьемы. Введя пару команд в системе мне открылось диалоговое окно. - Здравствуйте Максим, как прошел ваш день сегодня?, - сказал роботизированный голос с ноутбука - Отлично Бальзак, взломай ключи и подключись к интернету через центурианский канал, - сказал я, поправляя листы с заметками на столе. - Вы зашли в центурианскую сеть. Может хотите узнать котировки акций или прогноз погоды?, - продублировал голос. - Лучше просмотри все вырезки с центурианских газет о диверсиях, устроенных революционным движением «Творчесские свободы». Я взял карандаш и в блокноте стал что то вычеркивать. Уже не помню что это было, скорее всего даты, какие то числа. Помню тогда я долго сидел за компьютером и что то искал. Время от времени поправлял модули Бальзака, так как тот немного тормозил на элементарных командах. Пока обновлялись модули я взял гитару и начал наигрывать на ней пару старых мелодий. Почему любое творчество и инокомыслие в нашей стране незаконно?, - думал я и перебирал струна. Кому оно бы помешало в работе и развитие. Мне это было непонятно. Прислонив гитару к табуретке, я решил двинуться к своему приятелю, но проверив карманы, понял, что идти мне не с чем. Придя домой я почувствовал вялость и решил на пять минут закрыть глаза и поваляться на диване. Спустя мгновение я понял, что уже утро. Выйдя из бункера и оглядываясь , проходя через закоулки, я пришел домой. Посмотрев в окно и убедившись, что за мной нету никакой слежки, я направился на кухню. Снова завтрак, снова кофе, снова автобус...это каждое «снова» повторялось раз за разом до самого конца рабочей недели. Ничего не удивляет, но и не огорчает. Так почему же мы так расстраиваемся из-за этого «ничего»? Что ж опять впустую трачу время на философию. Снова провалы в памяти. Вспоминай, вспоминай же, что было дальше. Помню как стою я на остановке. Впереди меня очередь на автобус. Все встали как сонные мухи и двинулись заходить внутрь, протягивая запястье к турникету. Приложив руку к аппарату считывания, на моей кисти отобразился зеленый светом мой личный номер. Доехав до предприятия, мы стали плотным потоком собираться у входа. Через туннель мы направились на пропускной досмотр, который охранялся местной охраной с киберсобаками-поисковиками. Вдали послышались крики какого то мужчины, его поймала охрана. От рядом стоящих слышу, что он решил пронести наручные часы, которые нам по правилам запрещалось носить. Его посадили в машину и увезли в неизвестном направлении. «Все начинается с золотых часов» - говорил один мой товарищ. И это правда, каждой новоиспеченной гончей ордена Псевдоправды полагается этот заветный сувенир с печатью Канцлера. По сути эти носители малой толики власти, были также кем то подконтрольны, но тщеславие даже за мелкий глоток власти ослепляло их. Только свои мысли да непроданная гордость – вот и все что я могу назвать по-настоящему своим. Нам обещали будущее под светлым небом перемен, да только небо сегодня хмурое. Никто и не помнит точно, каким оно было. Купол над нами, над всеми, и над каждым в отдельности. Конец рабочего дня. Опять тот же сценарий. Мне кажется, что чем меньше я думаю, тем меньше ввожу себя в депрессию. Так главное не загружаться, а то снова остановку проеду. Смотрим в окно и следим за дорогой. Вдруг наш автобус остановился. Водитель вежливо поприветствовал кого-то лозунгом партии и открыл двери в автобус. К нам зашли двое мужчин в серых пиджаках с голубыми знаками партии на груди. - Прошу Вас господа, подготовить документы, - сказал мужчина в элегантно скроенном сером костюме. На его груди был золотой знак канцлера, а на руке часы из того же материала. Его помошник стал поочередно брать документы у присутствующих и вносить их данные в свой планшет. - Господин Регент, найдено одно несоответствие, - сказал молодой сотрудник. Мужчина, поприветствоваший нас, перестал протирать свои часы, и слегка расслабленным темпом, двинулся в сторону своего коллеги. Маленький мужчина в темно серой рубахе,напротив которого столпились сотрудники,скукожился в кресле. - Что то не так господа? , - сказал он испуганным голосом. - Понимаете, Матросов Михаил Сергеевич, вы нарушили статью негласного кодекса Канцлера, путем изготовления глинянных статуэток без лизенции и последующей их продажей контрабандой, а как вы знаете, - сотрудник слегка поднял брови и улыбнувшись, провел стилусом по планшету, - это карается реальным сроком и обнулением, через полное стерение памяти. - Так это было год назад, я с тех пор ими вообще не занимаюсь, - с недоумением сказал он. - Совершенно верно, а закон запрещающий изготавливать глиняные принадлежности без лицензии вышел вчера, но это не отменяет ответственности за содеянное. Если есть закон, его обязаны соблюдать все, - сказал властным голосом Регент. Взяв бедолагу за плечо и надев на него электробраслет, младший сотрудник повел мужчину в сторону выхода. Вдруг этот маленький и пухленький человек толкает сотрудника в плечо и убегает во всю прыть, в сторону заводских препдриятий. Раздается выстрел и тот падает замертво на пыльную, усеянную железной стружкой почву. - Прямо в цель, одним врагом партии будет меньше, - сказал молодой гончий ордена. К нему поворачивается Регент и задумчивым взглядом, начинает потирать свой подбородок - Мой друг, можно было просто его догнать и свернуть шею, зачем тратить патроны?, - спросил он, - к тому же это был бы отменный урок для отработки твоей тренировочной практики, - с чувством полного сожаления он снова развернулся к нам. - Разумеется господин Регент, я отрапортую о потраченном патроне , - сказал сотрудник и отправился осматривать труп. На вид Регент походил на изысканного аристократа, которому в пору держать скрипку, а не пистолет. На нем был приталенный серый пиджак, белая рубашка, узкие брюки и черные перчатки, которые в теплую погоду выглядили неуместно. Регент был скальпелем системы, хладнокровно вырезающий все лишнее - Может это ты, тот кто мне нужен?, - он тыкнул пальцем в какого то седого мужчину, - нет врядли, - закончил Регент, подергав его за щеку. Вдруг он посмотрел в мою сторону и поправляя свою идельно зачесанную, черную шевелюру, двинулся ко мне. - Персона, которую мы разыскиваем, является членом революционной группировки, - сказал Регент и немного задумался. Он достал из ножен золотой кинжал и начал протирать его. - Если кто то из вас не сознается, то я пройду по каждому, - улыбнувшись, сказал он, -, и будьте уверены, я смогу найти в вас такую несущественную мелочь, из за которой у вас будут потом проблемы. Так что кто бы ты ни был, не усложняй ни себе ни другим жизнь. - Это все он!!Я уверен, он кто вам нужен,я точно уверен, он слишком подозрительный, он кто вам нужен, - закричал парень, моего возраста, сидящий сзади, указывая на старика сбоку от него. - Это похвально мой юный друг. Вот! Смотрите! Вот он герой нашего времени, дух патриотизма и мощи Колоссии, - приободряюще сказал он. Регент подошел к парню и добродушно опустил руку ему на плечо. - Чтож, отлично, ты поступил здраво, теперь мне нужны доказательства, - с Регента не сходила улыбка и наивный, мягкий взгляд. - У меня их к сожалению нету, но он выглядит очень подозрительно,- он начал дергать старика за рубашку, - да признайся же ты, старик проклятый, ты и есть тот самый революционер. - Документы будьте добры на досмотр, - сказал Регент, уставившись на мальчишку. Его улыбка тут же скривилась. - Я не могу, я дома забыл документы,- начал оправдываться он. Регент посмотрел на всех присутствующих. - Все же знают о военном положении в нашей стране, о том негласном правиле, что надо соблюдать?, - сказал Регент, начав бить рукояткой кинжала себе по руке. Это правило распространялось на всех жителей Колоссии. В нем говорилось о том, что граждане, у которых не будет при себе документов, удостоверяющих личность, подлежать немедленному задержанию или утилизации. Таковы правила военного времени. Регент разворачивается и резким движением всаживает кинжал в грудь бедолаги. - Не стоит мне врать господа, - сказал с вежливой галантностью Регент, - мы же все культурные люди с отличным воспитанием. Вынув кинжал из груди парня, он взял белый платок с маркировкой из кармана пиджака и тщательно протер им кинжал. - Напишем в рапорте, что этот юноша погиб за нашу отчизну, пав жертвой дезинформации врагов Колоссии, - сказал он, скинув платок на лицо бедняги. Меня всего трясло от страха. Бежать некуда, сразу застрелят, а если выясниться, что я занимался контрабандой, то меня отправят на нейтрализацию или застрелят на месте. - Твоя очередь, мой друг, - он указал будто на меня, но я сразу замер, сделав вид, что не расслышал, - да да именно ты, нервно вертящий головой приятель, вижу тебе стало скучно без внимания со стороны, проверим и тебя, - сказал Регент, двинувшись в мою сторону. Вдруг в автобус заходит второй сотрудник. - Господин Регент, Вас, срочно вызывают с Центурии, - сказал сотрудник ордена. - Я занят, если ты не видишь болван, не имею привычки заканчивать все на середине, - сказал нахмурившись Регент. - Я Вас понимаю, но это секретарь самого Канцлера, - слегка смущенно сказал молодой кавалер ордена. - И что?, - прокричал Регент Агент начал что то шептать Регенту на ухо. Регент вдруг поменялся в лице, воспрянул улыбкой и похлопал меня по плечу. - Вот мой дорогой друг, сегодня твой день, пометь его в своем календаре, - сказал Регент, - но завтра в честь моей щедрости я всех допроверю. Направившись к выходу, он остановился, развернулся к нам и посмотрел на нас с каким то странным любопытством. - Прошу прощения, что всех Вас задержал , - с улыбкой сказал он, раскланившись перед нами. - А что с этим, господин Регент? - сказал сотрудник, показывая на мертвого парня. - Занеси в рапорт и выброси его куда-нибудь, тоже мне проблема современной бюрократии, - со смехом сказал он. Приехав с работы я сразу направился в бар «Константинополь» .