Ранние христиане не верили в Новый Завет. Это было невозможно. Он еще не существовал. Когда Павел хвалит молодого Тимофея, за то, что «из детства [он] знает[] священные писания, которые могут умудрить [его] во спасение верою во Христа Иисуса» (2 Тимофею 3:15), единственные «Священные Писания», которые он может иметь в виду, это те, которые содержатся в том, что христиане называют Ветхим Заветом. Когда Павел продолжает объяснять в следующих двух стихах, что «все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен», он говорит о еврейской Библии. Или, если нет, то он имеет в виду тогдашнее, непрерывное откровение. Неоднократно ревностные протестанты, которые верят в Библию, говорили мне, что, поскольку Тимофей уже имел достаточно материала из Писаний, чтобы «умудрить (его) во спасение» и сделать его «совершенн(ым), ко всякому доброму делу готов(ым)», Книга Мормо