Щенок Шерри, он же Шеридан, попал к нам из уличного выводка. Щенка мы завели неожиданно для себя, не планируя того – просто встретились по дороге пушистые дружелюбные товарищи, и один из них покорил все семейство своей неподражаемой персоной.
Сначала я отнеслась к появлению нового питомца скептически. Но щенок оказался удивительно смышленым и обучаемым, с удовольствием осваивал команды, быстро и легко разобрался в том, что писать-какать можно только на улице, и вообще показал себя редкостной умничкой.
Мне стало интересно. Я начала обучать щенка трюкам. Научила петь, о чем потом очень сильно пожалела (я уже писала об этом раньше).
Щенок оказался азартным, воспринимал наши занятия как игру и работал не по приказу, а ради собственного удовольствия. Интересно ему было со мной заниматься.
Честно говоря, послушка у щенка не просто «хромала» она практически отсутствовала. На поводке ходить научился, это да. Команды выполнял охотно, но только потому, что считал их элементом игры. Убедить его не поднимать пищу с земли и не охотиться на крыс было невозможно. Так делала его мать, и он считал это нормой для собак. Такой полудикий зверь, которого я пыталась оцивилизовать, убедив, что со мной прикольно, слушаться меня интересно, и чем больше и лучше он меня будет слушаться, тем интереснее ему будет со мною.
Успехи у нас были, и вполне заметные успехи. И эти успехи заинтересовали моего отца. Который тоже решил включиться в обучение и дрессуру щенка.
Отец – сторонник классической школы воспитания собаки. Послушка для него – ключевой момент. Четко расставленные приоритеты, субординация… Подход кардинально противоположный тому, который использовала я.
Шерри запутался. Шерри растерялся. Двое хозяев требовали от него разного. Совершенно разного. И сами по-разному реагировали на одни и те же его поступки.
Кому-то одному из нас нужно было отступить, самоустраниться из воспитания собаки, чтобы дать Шерри привыкнуть только к одному подходу, не запутывать собаку еще сильнее. Но мы не успели вовремя понять, что происходит с щенком.
И Шерри нашел самый простой выход из положения. Он научился притворяться дурачком. Отныне и навсегда его послушание зависело только от его собственного настроения. Есть желание – будет умнейшей собакой, понимающей с полуслова. Нет желания – будет лопоухий дуралей, который хвостом вилял на твои команды.
Я не знаю, что бы выросло из Шерри, занимайся им кто-то один из нас. Потенциал у щенка был, и потенциал немалый. Но при этом, щенок с самого начала был очень независимым, в нем никогда не было этого желания взаимо-действовать (именно так, через тире) с человеком, делать что-то вместе, за которое я так ценю служебных собак. Удалось бы нам преодолеть независимость Шерри, был бы прекрасный пес-напарник. Но независимость Шерри преодолела нас обоих. И преодолела именно потому, что не было у нас согласия в подходе к воспитанию щенка.