Автор SPORT MEDIA NEWS - 10.05.2018
У каждого человека свои звезды.
Антуан де Сент-Экзюпери «Маленький принц»
Встреча была назначена в фитнес-клубе в Лужниках. Взяла с собой форму в надежде немного потренироваться перед интервью. Станислав подъехал, когда я беспомощно висела на канате. Он любезно помог, объяснив, как правильно следует подтягиваться. Долго и упорно исправлял, так как мои ноги не хотели цепляться, и приходилось всю нагрузку переносить на руки. Сам Станислав поднимается по канату с дополнительным весом и только на руках. Но это вынужденная мера. Станислав Бураков — пауэрлифтер, занимается легкой атлетикой и параворкаутом. Мы поговорили о спорте, доступной среде и любви, много смеялись и пили кофе. Я сидела на лавочке, он — в кресле… инвалидном.
— Ты профессиональный спортсмен. Кстати, можно ли говорить «инвалид»?
— Официально принято говорить «человек с ограниченными возможностями здоровья». Но мне все равно, как будешь говорить. Между собой используем: «эй, калеч». Мне уже эти «калечи» надоели, честное слово! Кругом одни калечи (улыбается). В обществе делается акцент на том, что ограничение именно по здоровью. Некоторые органы имеют дисфункцию, но возможности одинаковые, даже больше.
— Это так. Смотрю на друзей «с ногами», которые просто не встают с дивана. Начинаю сомневаться, кто и в чем ограничен. Расскажи об участии в «Wings For Life».
— «Wings For Life» — серия забегов по всему миру одновременно с огромным количеством людей. За участие в забеге люди платят деньги, которые идут на исследования травм спинного мозга. Эта тема близка: 11 лет назад я получил перелом позвоночника, повредился спинной мозг. В жизни нужно двигаться вперед. Поэтому ребята-колясочники участвуют в забегах, путешествуют по свету, занимаются спортом — бешеные дела делают, без устали и отговорок.
А друзья твои лежат на диванах, потому что не ценят то, что имеют. И многие из нас были такими. Но происходит маленькая переоценка ценностей, и люди начинают наслаждаться тем, что имеют.
Мы сидим, беседуем. Я получаю удовольствие, понимаю, что это круто. Все в мелочах. Не в чем-то глобальном, а именно в мелочах. В этом кайф. Мой смысл жизни и счастья — нахождение в моменте. Чем чаще будешь тренировать в себе способность это замечать, тем счастливее будешь. Это была большая честь представлять мировой проект. Меня выбрали, посчитав достойным, это… подкармливает самолюбие (улыбается).
— Кем мечтал стать в детстве?
— Почему одни и те же вопросы у всех?
— Знала, что это скажешь!
— Я много работаю с детьми. В специализированном лагере читал лекции, и у них часто вопросы: «Кем вы хотели стать?» Для них это актуально.
Хороший вопрос, потому и сделал на нем акцент. Никем не мечтал стать в жизни. И предугадывая следующий вопрос — кумиров у меня тоже нет. Никогда не хотел быть похожим на кого-то. Единственное — недолго хотел стать дальнобойщиком! В раннем детстве прельщала романтика дорог.
— Теперь нашел свое предназначение?
— Тоже не факт. На таком распутье сейчас! Настал момент выбирать: в одну сторону двигаться или в другую.
— Давай поговорим о мотоциклах. Катаюсь вторым номером, но задумываюсь получить права. Какой у тебя был мотоцикл?
— На простом мотоцикле разбился. Мама в свое время сказала: «Я тебе никогда не куплю мотоцикл, исполнится восемнадцать — лучше машину куплю».
— Просто один раз сел на мотоцикл и все?
— Да, не увлекался, хотя мне очень нравятся мотоциклы. Железный конь между ног у каждого мужчины вызывает восторг.
Тогда подвела техника: проблема с тормозами. Ехал на маленькой скорости, 40 километров в час. Притормаживал перед зигзагообразным поворотом, хотел сбавить скорость. Нажал педаль тормоза, и в этот момент из-под меня вырывался мотоцикл на третьей скорости. Сотая доля секунды, не понимал, что происходит, ещё раз на тормоз нажимал — всё то же. В поворот, понимал, что если туда носом клюну, то сломал бы шею или разбил голову. Просто кинул мотоцикл на бок, меня кидало в сторону, и увидел, как летит мотоцикл. Упал бы рядом на двадцать сантиметров, может, было бы все в порядке. Всё к лучшему — жизненное кредо. Это не пустые слова.
— Ты фаталист?
— Не фаталист, но верю в судьбу. Верю, что есть вехи, через которые нужно пройти. Но мы сами выбираем, что делать и куда двигаться.
Считаю, что у человека есть предназначение. В глобальном смысле. Кто-то появится в жизни другого человека, скажет одно слово и кардинально изменит жизнь в нужную сторону. Может, первый человек и живет ради одного этого мгновения и слова. В такие вещи верю.
— Как считаешь, езда на мотоциклах по городу — оправданный риск?
— Если ездить с головой, то не вижу никакого супер-риска. Да, опаснее, как для водителя, так и для окружающих, но ничего не имею против мотоциклистов.
— Поговорим о мотивации. Как не впасть в депрессию? Как это было у тебя?
— Мотивировать себя можешь только ты сам, а другим лишь показывать пример.
По поводу травмы. Когда это случилось, с первых минут после операции для себя четко решил: машины времени нет, назад ничего не отмотаешь, нужно из этого выбираться. И на этой волне провел не один год. Когда восстанавливался, каждый день минимум по два занятия. Себя заставляешь, что-то внутри не дает покоя. Главное — отодрать себя от дивана и пойти в зал. Самое главное — прийти.
— Спорт тебе помог?
— Не просто помог, а сделал из меня того, кто я есть сейчас. Прошло около пяти лет упорных тренировок дома, реабилитаций, я понял, что жизнь идет, и встать на ноги — не сама цель, нужно приносить пользу обществу. Когда просто существуешь, не принося пользы людям — это не дело.
Для себя решил, что ни в политику, ни в бизнес не пойду. Что тогда? Спорт. Это для меня был некий социальный лифт. Захотел и начал заниматься пауэрлифтингом, легкой атлетикой, «Power WorkOut». Спорт, конечно, неимоверно улучшает качество жизни.
Сейчас я профессиональный спортсмен. Стал благодаря пауэрлифтингу и лёгкой атлетике. Получаю большое удовольствие от деятельности. Нужно слушать себя и доверять своему внутреннему состоянию. Ведь никто не скажет, что делать и куда двигаться. Много раз убеждался, что внутренний голос — самый правильный.
— А есть ли разделение на «до» и «после»?
— Нет. На мой взгляд, внутри ничего не поменялось. Просто стал на некоторые вещи смотреть иначе, но это уже не внутреннее восприятие, а возрастное.
Ехал сюда, дорога длинная, решил послушать «Маленького принца». Вот никогда не любил, не воспринимал аудиокниги, а тут — слушал, и было очень круто. Я читал эту книгу, мне было двенадцать лет. И было не очень интересно, потому что любил читать Жюля Верна. Переслушал — очень круто.
— Ты хорошо помнишь аварию?
— Очень. Я был абсолютно трезв, помню все и до потери сознания, и после. Гематома была — 2 литра крови, критическая ситуация.
Очнулся, может, минут через сорок. Рядом с местом происшествия кладбище, задворки, люди не ходят, около пяти утра. До первой могилы было метров десять. Меня чудом нашли. Знакомые ребята провожали девчонок из соседней деревни, возвращались по этой дороге и услышали. Я, вроде как, звал на помощь. Этот момент помню смутно… Очнулся, помню, по ногам начал себя хлопать, не чувствовал их. Да и руки не особо. Подумал тогда: «Ну все, ***, приехали». Сразу понял: что-то случилось с позвоночником.
Эти парни пришли, я стал командовать, чтобы меня не трогали, а бежали за «медичкой». Прибежала медсестра, сделала укол, приехала деревенская скорая из соседнего поселка минут через сорок. Загрузили, по этим дорогам ехать тридцать минут, трясет, так противно. Фельдшер молодой, спрашиваю его: «Что со случилось мной?» Он: «Да хрен тебя знает! Позвоночник, наверное, сломал». Отвечаю: «Да, я тоже так думаю» (смеется).
Пятница. Вызвали с дачи нейрохирурга. Бумаги суют, мол, разрешение на операцию подпиши. Это, конечно, меня больше всего удивило: мужик умирает, а ему бумаги суют: на, подписывай! Молил: «Ребята, сделайте операцию». Было очень больно, честно. Спрашиваю: «Я ходить-то буду?». А он говорит: «Вот, выживи сначала, а потом — посмотрим». Понял и больше вопросов не задавал (улыбается). Сделали операцию, очень благодарен хирургу.
— Позвоночник считается столбом жизни. Просто так ничего не ломается.
— Согласен. Недавно общался на эту тему с интересным человеком — Робертом Халиковым. Все не просто так. Он читал лекцию в детском лагере. Роберт говорил все то, что я ощущал. Именно ощущал, а не о чем думал, и это было потрясающе. Он как раз говорил о «здесь и сейчас».
Вечером я должен был улетать назад, а он только приехал. В конце концов, я опоздал на самолет! И уже вечером мы, наконец, смогли побеседовать. У каждого заболевания есть своя причина, связь.
— Ни разу не видела в самолетах инвалидов.
— Ну, а как отличишь их?
— Завозили бы на коляске…
— У нас же специальные самолеты для инвалидов. Набирают много инвалидов на борт, и все.
— А чем отличаются такие самолеты?
— Да ладно, просто придумал сейчас! (Смеётся.) На самом деле все инвалиды летят в багажных отделениях, в клетках, чтобы не мешались (смеётся.)
— Какая любимая книга?
— Очень люблю Конан Дойла и Жюля Верна. Ещё нравится Эдгар Берроуз — люблю приключения. Также нравится Гарри Гаррисон. Очень классный юмор: иногда чёрный, иногда прямой. Происходит погружение в некий мир. Это как с книгой «Маленький принц» или как с мультфильмами «Футурама» и «Симпсоны»: пока не посмотришь, думаешь, что за чушь. А когда начинаешь смотреть и вникать, то улавливаешь определенный смысл, некую философию — это очень здорово!
— А я читала одну замечательную книгу — «Скафандр и бабочка». Сюжет заключается в следующем: редактор журнала Elle France в возрасте 43 лет перенес инсульт, в результате которого был парализован. Работал один глаз. И, будучи в таком состоянии, он написал невероятную книгу.
— Здорово, есть же Стивен Хокинг со своими невероятными астрофизическими теориями. Наверное, мне пока не познать их величину, это очень мощно.
— Закроешь неинтересную книгу? Уйдешь со скучного фильма?
— Не всегда. Здесь главное — внутреннее ощущение. Потому что внешнее может быть обманчиво. Это как раз про внутренний голос. Важно к нему прислушиваться. То, что видим, — обманчиво. Я всегда за это отхватываю.
Никогда не было любви с первого взгляда. Может, просто поначалу будет скучно и неинтересно, а потом все раскроется, развернется, и будет шикарная мысль. Как говорится, плохая лошадь с галопа начинает (улыбается.)
— Как борешься со своими внутренними демонами?
— Очень крутая мысль прозвучала от Роберта: демоны — лишь название, на самом деле — это программы. Тоже не воспринимаю их как демонов, бесов… Как борюсь… Борюсь постоянно. Правильная мысль: какого волка кормишь, тот и сильнее. Выпускаю, но редко. Я их контролирую – работа над собой.
— Ну что, поговорим о спорте. В основное пишут о том, что ты — пауэрлифтер.
— Я люблю заниматься спортом. Тренировки шесть дней в неделю. В техническом спорте важно делать все правильно. И это тяжело. А если тяжело — правильно, если легко — значит, делаешь неправильно. Такая философия. И тут идет борьба с собой. Да что говорить о спорте — им нужно заниматься!
— Почему в нашем обществе такое жесткое разделение на здоровых и инвалидов?
— Разговор о доступной среде — одно, а принятие обществом — другое. Вся доступная среда начинается с выхода из дома. Это основной вопрос. И нужно начинать решать с этого. Чтобы каждый смог без посторонней помощи сходить в магазин.
Это все равно, что здоровому человеку убрать последний лестничный пролет и сказать, вот ты спустился на лифте с четвертого на первый, а вот эти шесть ступенек должен перепрыгнуть или забираться по канату каждый раз. Так подумаешь, а точно нужно в магазин или подождет?.. Энергозатраты настолько велики, что в конце пути уже ни в какой магазин не хочется!
Вот в чем фишка. И когда это станет понятно людям, тогда, может, что-то начнется делаться. И не только во власти дело, а в обществе в целом. Любая доступная среда делается такими простыми людьми, как мы с тобой. Начинать надо с себя. Скорее всего, хозяин магазина подумает, зачем мне такой большой пандус ставить? Я вот поставил маленький, и так нормально. Все равно ко мне никто не ходит из инвалидов. А как они придут, если не могут забраться? Я очень часто сталкиваюсь с этим.
Вот, например, подъезжаю к торговому центру, говорю:
— Бро, ну не ставь здесь машину, это место для инвалидов.
— Ну и чо? А ты чо, инвалид что ли?
— Да, я инвалид.
— Да ладно, ты чо!
— Да, вот коляска, хочешь, значок покажу?
— Ооо… Да?.. Ну ладно.
Хочу сломать стереотипы, что инвалиды — это афганцы, которые побираются у метро. Хочу показать, что есть нормальные, хорошие ребята, которые занимаются спортом, шарят в политике, прыгают с парашютами и прочее.
А с доступной средой становится лучше. Так же как и с толерантностью в обществе. Чем больше будет появляться инвалидов на улице, тем скорее мы придем к европейскому отношению к ним. Сейчас инвалидов стало намного больше, чем двадцать лет назад. Однако медицина развивается, и это помогает людям выживать.
— Скажи мне, что не говорил еще ни в одном интервью.
— Задай мне такой вопрос, который не задавал еще ни один интервьюер.
— А ты хитрец. Веришь в Бога?
— Вера и религия — разные для меня вещи. Во что я верю?.. В первую очередь, верю в себя. Безусловно, верю во что-то всевышнее. Без веры человек не может существовать. Может, но это, наверное, будет именно существование, а не жизнь.
Я верю в любовь. Если предложат выбор: бог или любовь, выберу любовь. Потому что, не познав любви, не познаешь и бога. Вот, я верю в любовь. Да. Считаю, что очень важно воспитывать в себе чувство истинной любви ко всему. Как раз некая борьба со своими демонами. Познав любовь, просветишься. Истинную любовь. Которая не кормит эго, а кормит душу. Такого еще никому не говорил.
Беседовала: Светлана Светлая
Фото: из личного архива Станислава Буракова
Благодарность за участие в создании интервью выражается Эвелине Краснянской и Евгении Суворовой.