После обеда немцы возобновили атаку, наша артиллерия по чьей-то глупой ошибке накрыла месторасположение роты. Командира уничтожило, от моего взвода осталось 3 бойца. С пришествием сумерек остатки былой роты выслали в распоряжение командира дивизии. Из нас сформировали подразделение по борьбе с танками и раздавали противотанковые гранаты, бутылки с зажигательной смесью, снабдили противотанковыми ружьям и кидали против танков.
За «стрельбу по своим» поголовно под суд не отдавали. Так бы в артиллерийских частях офицеров бы не осталось. Покажите мне хоть 1-го человека, провоевавшего в пехоте полгода, который скажет, что ни разу не получал «огневого гостинца» от собственных артиллеристов, «катюш» или истребителя Як-3. Во время боя тяжело сориентироваться, всё в дыму и огне, где свои, где чужие… Одним словом, путаница. Динамика битвы — вещь сложная. Рота располагается на одной линии обороны, а через 3 минуты или же продвинулась на 500 метров, или же отошла на 300. И в случае, если точка не пристреляна, получить от своих пару-тройку снарядов или же мин можно легко.
У меня был случай. Комбат распоряжается: «Вперед!». Переплыли некую речушку, выбежали на берег и заняли наблюдательный пункт. Вижу, на меня немцы наступают, начал стрелять. Внезапно в небе красноватая ракета - «Прекратить огонь!». Прибегает комбат - «Ты что! По своим бьешь! Нас же с тобой за это расстреляют!». Выясняется, что наша пехота во время битвы вошла к германцам тыл.
Но бывали и довольно трагические ужасные эпизоды. В самом начале берлинских боёв, мы, все 3 взвода посиживали в фойе некого строения, балагурили, кто-то демонстрировал друзьям трофейные часы.
Сзади нас артиллеристы чистили пушку и стали её проверять. Случайный выстрел… Снаряд попал прямо в нашу толпу, кругом меня сражённые насмерть люди падали как снопы, а на мне ни царапинки.