История Донецкого края отличается от многих других своеобразной многоступенчатостью. Дело тут в том, что территория нашей республики в старые времена осваивалась крайне неравномерно. Последний рывок на юг Российская империя сделала в эпоху великих русско-турецких войн, по итогам которых к владениям императрицы Екатерины Великой и были присоединены земли Новороссии, в том числе и те, что в следующем веке станут называться Донбассом.
У нас у всех есть небольшой повод праздновать 10 июля. Можем отметить 245 годовщину Кучук-Кайнарджийского мирного договора (1774), завершившего Первую русско-турецкую войну. По условиям договора Россия получала право иметь флот в Черном море. Свободно ходить через Босфор и контролировать часть Приазовья и отдельные районы Северного Причерноморья. Но понадобилось еще 17 лет, море крови во Второй русско-турецкой войне, прежде чем после Ясского мирного договора вся территория нынешней Новороссии, включая Приднестровье, Донбасс, Кубань и Кировоградскую область Украины, перешли под скипетр российской самодержавной царицы.
Тмутаракань – это еще дальше Донбасса
Но начала русской истории нашего края лежат в седой древности. Строго говоря, права на наши территории русским можно заявлять с эпохи древнерусских княжеств. Напомним, что еще в XI –XII веках существовало в Восточном Крыму и на Таманском полуострове на Кубани крохотное, но очень воинственное Тмутараканское княжество, первым владетелем которого был сын святого князя Владимира Мстислав Храбрый. Тот самый, который «зарезал Редедю пред полками касожскими», как говорит летопись. То есть победил в честном поединке касожского (касоги – предки абхазов и других адыгов) князя Редедю, чем развязал первую русско-кавказскую войну. Шутка. А если серьезно, то княжество это почти век было форпостом русских земель на юге и много пользы принесло и Чернигову с Киевом, и Новоград-Волынскому, и прочим удельным княжествам – разведданными, сдерживанием передовых отрядов орд, набегающих с юга, торговым посредничеством.
Тогда же в наших местах, в Приазовье стали появляться ватаги бродников. Это был загадочный народ. Историки никак не могут разобраться в их этническом происхождении, но судя по немногим дошедшим до нас именам, объединения бродников образовывались из бежавших в степи от наказаний русских крестьян, дружинников, ремесленников. Здесь они смешивались с такими же лихими людьми тюркского и кавказского корней. На общерусское дело им, как и несколько позже запорожским казакам, было наплевать, и в трагической для русских битве на Калке, например, предводитель бродников по имени Плоскыня неожиданно увел свои отряды из русского лагеря в монгольский, чем серьезно помог степнякам.
После монгольского завоевания Приазовские степи, равно, как и Причерноморские, на долгие века стали основой животноводческого комплекса крымских и других татар, ногаев и прочих кочевых народов, пришедших с монголами и сразу по их следам. С XV века в степях временные стоянки устраивают запорожцы и донцы, а потом наступил XVI век – время первого мощного вступления Руси в южные степи.
Русский бросок на юг
Московская Русь, наследница Киевской и Новгородской, страдала от татарских набегов больше, чем от неурожаев и других природных бедствий. Понятно, что лесные засеки и крепости, выдвигаемые вперед, были одним из основных средств обороны государства.
Процесс продвижения русского государства на юг пошел веселей в последней четверти шестнадцатого столетия, когда центром сторожевых слобод стал городок Бахмут, основанный в 1571 году. Дело стало спориться, когда царское правительство разрешило селиться на землях, названных Слобожанщиной, малороссам, массово, селами да хуторами, бежавших от гнета польских панов в эпоху так называемой Руины — жуткого периода в жизни Южной Руси, последовавшего после Освободительной войны Богдана Хмельницкого.
Во второй половине XVII века на территории нынешнего Донбасса возникают слободы Маяки, Лиман, Тор (Славянск). Приазовские степи ждали конца 18 века. В этом же столетии, только в начале, в первое десятилетие после взятия Петром Великим Азова, началось активное освоение нижнего Дона, «подарившего» при советской власти нашему краю его восточную часть – от Калининского, Буденновского, Пролетарского районов Донецка, Макеевки до городов Восточного Донбасса – Енакиева, Тореза, Снежного, Красного Луча, Антрацита, Свердловска.
В 1783 году Россия завоевала Крымское ханство – осколок средневековой жестокости, государство, грабившее и насиловавшее Русь на протяжении почти пяти веков. По подсчетам некоторых историков, только в XV-XVII веках крымцы увели в рабство не менее четырех миллионов славян – малороссов, великороссов, белорусов и поляков.
В Донбассе все есть. И греки тоже
Покорению Крыма предшествовал религиозно-политический шаг, окончательно подорвавший экономику ханства – по призыву русских властей святитель митрополит Игнатий вывел с полуострова в приазовские степи 33 000 православных греков. Из Крыма вышли как румеи (носители средневекового эллинского диалекта, непонятного современным грекам), так и урумы — греки, перенявшие тюркское наречие (кыпчакский вариант — язык половцев) своих завоевателей. В донецкие степи (которые к тому времени были, признаемся, еще не такими уж и донецкими, ибо и термина Донбасс — Донецкий бассейн еще не существовало) греки принесли названия своих крымских сел. Бугаз, Сартана, Ялта, Бешево, Урзуф — эти топонимы вы встретите и на Крымском полуострове. Да и Мариуполь практически тождествен Мариамполю — селу на окраине Бахчисарая, возле Свято-Успенского пещерного монастыря.
Греки славились умением вести сельскохозяйственные работы, которые надо было подарить целому краю. Но нужна была, конечно, безопасность. И она подоспела как раз в виде того самого Ясского мира, который мы поминали в начале нашей беседы.
Явление русского Донбасса
Ну, а полноценное освоение земель Донбасса началось в позапрошлом веке. С одной стороны помещики привозили сюда селами своих крепостных из ближних малороссийских губерний, с другой – рабочий люд шел с севера, из центральных великорусских краев. Так рождался современный Донбасс, который знаменит, конечно, не селами и не сельским хозяйством, хотя оно у него всегда было отменным. Донбасс как место русской силы родился из геологического термина — Донецкий (вдоль реки Донец) каменноугольный бассейн. Уголь родил кокс и металл, потянул за собой все, что стало гордостью Донбасса. А началось все это полтора столетия назад. В истории края есть четыре совершенно судьбоносные даты, отталкиваясь от которых, можно говорить о рождении именно того региона, который сегодня известен под именем Донбасс.
150 лет назад царское правительство утвердило договор на создание британско-российского акционерного «Новороссийского общества каменноугольного, железного и рельсового производства и общества железнодорожной ветки от Харьковско-Азовской линии», а 4 июля того же года королевскими нотариусами в Лондоне это общество было зарегистрировано и начало жить. Год спустя с хвостиком акционеры общества отправили в Таганрог восемь пароходов, на борту которых находились доменная печь в разобранном виде, и директор общества в компании с двумя с половиной сотнями рабочих и техников.
Им будет суждено построить город, названный в честь первого директора Юзовкой, потом Сталино и, наконец, Донецком. А в январе 1872 года первую удачную плавку чугуна произведет завод, который и по сей день стоит совсем рядом с центром столицы Донецкой Народной Республики.
Так Россия и русские народы (русские, украинцы и белорусы) окончательно утвердились в Новороссии, в донецких степях, вернув сюда русскую речь, впервые прозвучавшую здесь из уст дружинников князя черниговского и тмутараканского Мстислава Храброго.
А уж за русскими и греками, кто только не приехал сюда – жить, трудиться, строить великий наш Донбасс. Всем есть и место, и занятие, и уважение.