Мы вспоминали Ильгиза Каримова с нашей сокурсницей Валей Медведевой. Всего один год мне пришлось учиться на третьем курсе филологического факультета БГУ, перескочив со второго заочного. Наша группа часто была в гостях у Ильгиза, а значит — у Мустая Карима.
Валя рассказывала, что в тот вечер сидела на диване вместе с Мустафой Сафичем, когда тот сказал ей: «У моего сына большое сердце, и он никогда не обидит женщину». Мустафа Сафич очень гордился Ильгизом. И не зря.
Впоследствии, в совершенстве овладев двумя языками — русским и родным в совершенстве, сын сделал великолепный перевод многих прозаических произведений отца: «Это долгое, долгое детство», «Помилование»,
«Деревенский адвокат», много детских рассказов. Солидный том «Сорок небылиц Еренсэ» предваряла такая, очень верная запись: башкирские рассказы представляет русский писатель Ильгиз Каримов.
После смерти Мустая Карима остался большой архив гениального писателя нашей республики. Из Москвы, где он жил, сын часто приезжал в Уфу и работал с ним. Последняя его работа — пьеса «Луна и листопад», написанная по военной повести отца, — была поставлена в Уфимском русском драматическом театре.
Друзья и коллеги Мустая Карима весьма уважительно относились к его сыну, постоянно приглашали его на торжества как равного. Так, именно его пригласили дагестанцы на торжество в честь Расула Гамзатова.
Мало кому известно, что в юности Ильгиз, как говорится, «умотал» в Хабаровск — к младшему коллеге и другу отца, поэту и писателю Павлу Васильевичу Халову. Там и закончил среднюю школу, изучая английский у жены Павла Васильевича. Сначала поработал в леспромхозе Нижнего Обора (Уссурийская тайга) и устроился на рыболовный сейнер.
Туда же приехал и я после того, как Ильгиз позвонил Халову и отправил меня, заняв у отца пятьдесят рублей на дорогу. После леспромхоза меня пригласили поработать по моей основной тогда профессии — техника-геофизика в Верхне-Зейскую геофизическую партию (Амурская область). Павел Васильевич рассказал мне, что как-то после удачного лова Ильгиз получил много денег и попросту не знал, что с ними делать. Накупил шампанского, разложил в такси и приехал к нему. Шиканул!
Мой друг Ильгиз действительно был щедр и добр, нежно относился к своей сестренке Альфие. Был душой нашего студенческого братства, заводилой. Очень жаль было, когда после третьего курса он перевелся в МГУ, на журналистику, а закончив учебу, остался навсегда в Москве.
Ильгиз Мустафович Каримов имел большое сердце, любящее людей. Он всегда помогал, даже без всяких просьб.
Так, не раз он приходил и ко мне на помощь.
Он был блестящим журналистом. В уфимском «Ленинце» мы вместе с ним сделали как-то разворот под названием из О Генри «ДОРОГА, КОТОРУЮ МЫ ВЫБИРАЕМ». Руководила тогда нашим тандемом опытная Люся Филиппова. Фундаментом разворота была статья Ильгиза «КАМЕНЬ В ГЛИНЕ» — аналитическая, философская статья.
Его журналистские работы в Московских СМИ до нас доходили не очень. К тому же я, отбыв на долгие тридцать лет в Западную Сибирь, видел его только в летние приезды. Сам Ильгиз, время от времени появлявшийся на Родине, собирал сокурсников, живших тогда в Уфе. Его любили все, уважали. Он был весьма одаренным и широко образованным, весьма воспитанным человеком, принадлежавшим к нашей, башкирской элите. Очень неконфликтный, несмотря на горячий башкирский характер, он так и не приобрел ни одного врага. Ибо все отзывались о нем как о весьма приличном человеке.
Действительно, Ильгиз Мустафович Каримов имел большое сердце, любящее людей. Он всегда помогал, даже без всяких просьб. Так, не раз он приходил и ко мне на помощь. Как тогда, в юности, когда он буквально уговорил и отправил в Хабаровск, за что ему очень благодарен. Там познакомился с действительно широкой и великой моей страной, с незаурядными дальневосточниками. Там появились мои первые серьезные стихи и рассказы, родились интересные идеи.
Бытует мнение, что природа отдыхает на детях талантливых людей. Это не про Ильгиза. Интересно, что и сын его, внук Мустая, Нияз, окончивший журфак МГУ, тоже весьма талантлив — и в живописи, и в музыке. Может, потому, что и его мать Назифа — тоже талантливая журналистка и писательница. В Уфе в 2013 году была издана, так сказать, семейная книга рассказов под названием «Гадальщики», переведенная с татарского Ильгизом Мустафовичем и оформленная рисунками сына Нияза.
Мы, друзья, одноклассники и сокурсники Ильгиза Каримова, конечно, очень опечалены его уходом. Более полувека моя дружба с ним не может закончиться: для меня он жив, мысленно беседую с ним, спорю. Он редактор и издатель моего первого поэтического сборника «Дорога на Когалым», пожалуй, не менее удачного, чем второй — «Солнце между строк». Мои родные — брат и сестра — тоже его любили и тоже горюют. Книги, рожденные творческими людьми, живут дольше их создателей. Благодаря Ильгизу гений его отца Мустая Карима еще долго будет служить людям.