Катерина Александровна была взрослой и экономически образованной дамой, за исключением тех случаев, когда дело касалось мамы. Любой звонок мамы, визит к ней или мамы к ней превращал Катерину в Катю несмышленыша. Она чувствовала себя дурочкой с переулочка, терялась, во всём соглашалась с мамой, скрипела зубами в душе, теряла право голоса и молчала как Зоя Космодемьянская на допросе.
Нельзя сказать, что мама Катерины была злой или «достачей», или главнокомандующим. Это-то и было плохо. Если бы всё было ярко выражено и понятно, то бунт дитёныша был бы оправдан, так сказать: верхи не хотят, а низы не могут…А так… Ни рыба, ни мясо. Но так плохо всегда, что хоть не ходи и не говори.
Елена Дмитриевна была врачом терапевтом с заслуженной пенсией. Люди её уважали, в пример ставили как ударницу и труженицу, женщину образованную, а значит, правильную.
Катя маму любила, но долго находится с ней не могла. И ей всегда становилось стыдно за свою неблагодарность. Началось это давно.
Когда она еще ребенком спрашивала у всех маминых знакомых тёть врачей: - Как уволиться из детского садика?
- Как научиться пукать, чтобы сразу купили шоколадку?
Особенно стыдно Кате было за зеркало. Когда она у главврача Николая Кузьмича увидела зеркало. Тот с ночного дежурства собирался бриться и Катюша поведала ему, что её мамы такое же зеркало есть, она в нём усы выдергивает».
Когда, погостив у бабушки с дедушкой, (дед матерился, а бабушка относилась к такому типу женщин: если не курит, не пьет, матом не ругается, то скукота, а не мужик) выдавала фразочки, типа: «Ёптихай матехай, занесу я эту подушку в спальню».
Сейчас ей было стыдно за то, что купила новое платье, а не письменный стол; за то, что не рассказывала, как на работе и в семье; за то, что меняет свою жизнь. Последовала бы череда советов, увещеваний, расспросов, а Кате не хотелось. Ей до смерти всё надоело: и дача мамы, и закрутки на зиму, которые никто не ест, и нудные разговоры про то, что пенсии маленькие, а в стране всех дурят…
В общем, своё мнение Катя прятала, дома потом помирала от удушья несказанных слов и вообще не знала, как с этим со всем быть. В голове наигрывала песенка: «Расцветали слёзы и слезинки, поплыли рыданья над водой, выходила на берег Катюша, на сопливый, на берег с травой». Почему с травой, Катя не знала, наверное потому, что трава у неё ассоциировалась с росой. А роса со слезой, чистой такой, незамутненной, и детской.
Следом играла вторая песенка, вторым «Я» исполняемая: «Не плачь, девчонка, пройдут дожди, трава взовьётся, косу возьми» …
Одно дело отшить Ксюшу –нахалку, подругу детства и юности. И то, сколько поксюшиться, понаглиться, понеэтикетиться, повалерьяниться пришлось.
– «Ты мне подруга или не подруга? Посиди с Валюшей часок. Валюшке –год и семь, девочка хорошая, но сидеть с ней в свой выходной ни разу не прикольно. Через весь город прочеши, минимум 2 часа посиди, пока Ксюха на маникюр сходит, потом ещё денег одолжи (ты же работаешь, а я вот в декрете…). Выслушай все сплетни про Аньку и жмотство Ромки-мужа…Так и весь день уходил. Не хотелось, а стыдно было отказать…Вот шизоидом была, её эксплуатировали и дружбой это называли. В голове кашка –малашка, кретиночка-милашка.
От таких мыслей Катя заболела. Ангина спать не давала, ходить и лежать тоже. Открыла метафизический справочник болезней:
«Если вы сдерживаетесь от высказывания грубых слов, «проглатываете», подавляете свой гнев и другие эмоции или боитесь выразить вслух то, что думаете, то ваше горло тут же отреагирует на это воспалением. Болезнь в таком случае- это своего рода препятствие перед высказыванием запретного. Люди с больным горлом не могут выразить себя, своё отношение, постоять за себя, попросить то, что хотят. Сами создают препятствия, а потом страдают от этого: «Хочу сказать, а не могу».
Это как раз и было понятно, только как именно с мамой выстроить отношения Катя искренне не понимала. Она мучилась что она «не такая» — а если бы была «такая», то мама вела бы себя совсем иначе. Мама звонила каждый день и ей этого с лихвой хватало. Она чувствовала себя школьницей, отвечающей урок и лукавить никак не умела. С одной стороны – взрослая, с другой – подбирающая слова девочка, чтобы не отгрести поток ловко замаскированной критики в свой адрес.
Катя боялась волны самобичевания и фразы: «это для твоего блага»; «я стольким ради тебя пожертвовала», «когда ты родилась, мне пришлось бросить карьеру, а так может заведующей отделением была бы; я всю жизнь старалась, чтобы у тебя всё хорошо было. А ты черт те, что творишь», стояли у неё в ушах.
Катя закрутилась как гусеница в плед и для верности замотала горло бежевым шарфиком с вишенками. Данька посмотрел на маму и посочувствовал: «Нечего игру престолов на ночь смотреть. Зима близко»?
Катя закрылась на кухне и рыдала, она не сразу поняла, что не одна. Фея сидела за столом и пила чай. «Страдаешь?».
- Страдаю, честно кивнула Катя.
- А зря. Похоже, мне придется ликбез провести. Ты вот как думаешь, кто ответственен за то, что у мамы были трудности, когда ты родилась?
Катя задумалась: «Ну, это. Она сама, получается, из-за меня».
- Вот глупышка, фыркнула фея. Это был её выбор. И проблемы – тоже её. То, что тебя родили совсем не означает, что ты что-то там должна.
Катя искренне не понимала: «Это как же? А как же благодарность? Я, стало быть стервой совсем стану?»
- Ну, во первых, стервятник – это падальщик, ты на дохлятину не похожа, попа очень даже ничего себе. Фея смеялась: «Ведьмой станешь, от слова ведать». Разница понятна, страдалица?
- Во вторых, чтобы любить искренне, за пазухой камни не носят. Разве это благодарность, когда ты сказать не можешь, а сама себя кушаешь: на завтрак, на обед и на ужин? Разве это любовь, когда ты должна или тебе должны? Вот как ты относишься к людям, которые тебе например, что-то должны? Из позиции вины можно проявить любовь?
Катя прокаркала больным горлом: «Нельзя. Никак. А то, что она Даньку смотрит иногда? Я же должна».
- Катерина, это её отношения с внуком. Не твои с ней, а его с ней. Ты почему за них решила? Может, это для неё так же важно, как и для тебя? А если ей не нужно, так пошто ты всех насилуешь? А не ведешь ли ты узурпаторскую политику по отношению к Даньке? Почему им распоряжаешься?» - фея сделала «страшные» глаза, только уголки губ улыбались.
- Я узурпаторски? Да я для него всё. Катя поперхнулась. Так, что же получается, я для него стараюсь и на горло себе наступаю, совсем как мама?
Фея продолжала: «Катя, мама всякие важны, мамы всякие нужны… Почему ты решила, что быть нормальной дочерью, - это не иметь своего мнения? Ты же не овечка безмозглая. Вот если бы ты была лесбиянкой или трансвеститом, скажем, то явно, что не совсем обычная, это тоже бывает».
Катя сдавленно заблеяла и закрутила головой с «Септолете Нео» во рту.
Вышло нечто: «Мееа, йа амальная, етеро атации».
- Гетеро нормально ориентированная Катерина! Сколько ты будешь слышать в голове мамин голос? Ты уже выросла. А если я тебе скажу, что большинство мам – это подростки? Да, да…Только подростки манипулируют, запугивают, строят и муштруют детей и мужей, потому, что не Умеют иначе. Они не научились. Не Выросли. А ты, стало быть, подыгрываешь? Что, если я тебе скажу, что большинство мам – и не мамы вовсе? А тети, ассоциированные со своей профессией?
«А в-четвертых — наша мама
Отправляется в полет,
Потому что наша мама
Называется — пилот!»
- Мама – врач. Мама – повар. Мама – учитель. Мама – пилот. Никто их не учил, Катюша, мамами быть. Социализм они строили. А бабушки в войну выживали и воевали. Родину их любить учили. А детям –лучшее отдавать. Дать что можно? То, что есть у тебя самого. Вот и давали, что могли. Как умели. Себя не любили, подстраивались ради выживания. То и дать смогли. А любовь как ты это сейчас понимаешь, не смогли. Нет у них у самих, Катюша. Любить в их понимании – было сохранить жизнь.
В Кате включился отрывок из фильма «Любовь и голуби»
А если это любовь, Надя?
- Кака любовь? - Така любовь!
Сколько лет с ним прожили, все у нас хорошо было.
- А привычка? - Какая привычка? - Элементарная! Привычка.
Потому я и спрашиваю: любите Вы этого человека?
Какая тут любовь, когда вон воздуха не хватает, надышаться не могу, а в груди жгет, как будто жар из печки глотнула.
- Катя задумалась: «Это что же получается, я сама себя веду как маленькая? Но ведь невозможно никак слышать её упреки.»
-А ты и не слушай. Ты просто поддерживай те разговоры, которые тебе интересны. А на остальные реплики – молчание. Или.. «ну», «да», «угу»… Пройдет немножко времени, эти разговоры исчезнут. Книга есть замечательная: «Не рычите на собаку» - как дрессировать животных и людей, рекомендую…
-Я вот что еще спросить хочу. Ты на себя чьими глазами смотришь? – фея внимательно смотрела на Катерину.
Катя взяла маленькое зеркало: «Как чьими? Своими?»
-Правильно. А с мамой когда, чьими?
-Ой, мамиными.
-А как же быть всегда на своей стороне? Ты себя не принимаешь отдельно?
Катя впала в легкий ступор: «Я себя воспринимаю не своими глазами. А если я себя не воспринимаю, меня тоже не воспринимают».
-Умница! При чем тут мама? Она может быть хоть черт в юбке и на метле. Это всего лишь твоё восприятие себя. Измени его, раздели ответственность, компотик в одну чашечку, черносливчик – в другую.
- Ответственность за свою жизнь – у тебя. У мамы за её жизнь – у неё. Не бери, то, что не положено. Жулик, не воруй! - Фея смеялась.
-А болезнь твоего горла в понимании ново германской медицины называется
«конфликт куска». Когда и выплюнуть не можешь, что не нравится, и скушать не можешь, чего желаешь. Это отдельно мы поработаем, если хочешь. И сепарироваться тебе от мамы нужно, отделиться то есть. Не жить её мечтаниями, болями и ожиданиями. Для этого нужно все возрастные кризисы пройти и достать оттуда утерянные или не приобретенные навыки.
-Хочу, конечно.
-Вот и ладненько, вечером и займемся.
Катя вдруг увидела образ мамы: простой и не очень житейски мудрой женщины, со своими тараканами, кучей проблем и искренним желанием всем помочь. Как будто пелена с глаз слетела. Катя впервые увидела маму без детской иллюзии и ей впервые стало легко, а в сердце родилось странное щемящее чувство: и любви, и нежности, и прощения, и желания сделать свою жизнь лучше и поделиться этим из избытка, дарить счастье просто так.
Катя вспомнила о Законе Милосердия и Сострадания, не понимала его никак раньше, а сейчас поняла. Вроде как мозг и жизнь жестко чистишь, а сердце открывается… Чудны дела твои, Фея.
Голос феи вернул её в реальность: «Даньку кормить планируешь, больная?»
-Планирую. Вот, котлетки намешала, только вкуса во рту нет: не пересолила ли?
-Так у ребенка и спроси. Вообще больше его спрашивай, слушай ответ. Не решай сама за него. Направлять одно, диктовать условия – другое.
Данька и сам появился на пороге и заговорщицки спросил: «Катерина Ляксандровна, мы кушать будем? Ваши трехдюймовые красные глазки,
путем меткого попадания зажгли огнедышащий пожар в моем сердце и желудке».
Катя уже привыкала к Данькиным закидонам. С тех пор, как они стали жить одни, у Даньки прорезался редкостный юмор. Он её удивлял и продолжал удивлять.
Фея испарилась, на столе остался листок:
ЗАДАНИЕ:
1. Прочесть книгу Карен Прайор: «Не рычите на собаку. Книга о дрессировке людей, животных и самого себя.
2. Развивать интуитивные способности:
* Выберите себе цель- человека, мотивы/мысли/поведение, которого вы хотите понять. Сформулируйте вопрос, на который хотите получить ответ
* Представьте , что вы -это ваша цель. Для этого, включитесь в игру, которая называется "я играю роль этого человека".
* Осознайте, что в ближайшие 5-10 минут, ничего из вашего опыта уже не имеет никакого отношения к вам.
* Ваши мысли, чувства, потребности, ваши сожаления, желания, теперь принадлежит не вам, а тому объекту, которого вы выбрали, в качестве цели.
* Следуйте за своим вниманием, как будто это делает ваша цель. Как он ответил бы на вопрос? Что он при этом чувствует?
* Соответственно, вы получите ответ касательно вашей ситуации.
* Вернитесь в четкое ощущение самого себя.
* Наполнитесь солнечным или жемчужно-белым светом, и улыбнитесь- у вас все получилось!
Потратьте несколько минут, сделайте, а не просто прочтите.
Не думайте о том, правильно ли вы его выполняете.
Для тех, кто проходит личную трансформацию с Катей:!
- Выполнить задания. Отчет и осознания записать в личный дневник. Потренировать навыки дрессировки в отношении себя и других.