Данный материал является заключительным тех самых злоключений описанных из повествования Эх дорога в Части 1 и Части 2.
Потом мама добралась до администрации и поставила всех с ног на голову. Администрации добралась до милиции, потом до воинской части, потом до районного радио. По радио каждый час, по всей Брянской области оповещали, что потерялись дети и давали наши приметы. Милиция ездила по всем ближайшим населенным пунктам и опрашивала жителей. Воинская часть была поднята по тревоге. Все сели в машины и выехали к лесу, по разным направлениям.
Тем временем, я с другом шел по партизанскому лесу. Никаких звуков от железной дороги не было слышно. И голосов человеческих тоже. Только птицы кричали и пели, да ветер в верхушках сосен путался. Поднимешь голову в верх а там макушка сосны раскачивается на фоне голубого неба с белыми облаками.
Потом около 6-ти вечера мы случайно вышли из леса на какую-то трассу. И пошли мы с ним налево по обочине, населенных пунктов не было, а мимо нас мчались военные машины с открытым бортом битком набитыми солдатами. Много их было. Часть была у нас военная большая. Почему-то я смекнул, что это нас ищут. И не дожидаясь, когда на дороге появится следующая военная машина, мы с другом сиганули в лес. Нас партизан ведь голыми руками не возьмешь.
Когда мы дошли до партизанской землянки в лесу стало смеркаться. Она была практически разрушена, вернее сгнила. Конечно, ведь в лесу сыро и с войны прошло чуть больше 30-ти лет. Но угловые вертикальные бревна с пазами еще стояли, все изъеденные гнилью. В одной из этих стоек я нашел пулю с зеленоватым оттенком, в друг в песке нашел гильзу. Мы рассмотрели свои находки и со знанием дела решили, что это немецкое. Что немцы тут напали на наших партизан.
И решили, что непременно надо помочь нашим партизанам отразить немецкую атаку. Нашли палки и сделали из них автоматы, пистолеты и нож. Засели в землянку и как давай отстреливаться. Ни одного немца не подпустили. А потом Димку осколок ранил в ногу. (доуга моего звали Димка). И у нас в автоматах и патронах кончились патроны. Я выхватил нож, и пошел в рукопашную бить фашистских гадов. Немцев мы всех убили, пусть хоть и ножом-палкой, но ни одного в живых не оставили. Опять поели малину в ближайшей воронке и пошли дальше в Москву.
Пока мы помогали партизанам, солдаты выстраивались в цепочку и прочесывали лес. А там , где лес с болотом, болото прочесывала моя семья с соседями. А мама с бабушкой по очереди сменяли друг друга дома. Надо было с моей младшей сестричкой сидеть. Да и может кто придет и скажет что я нашелся.
До темноты прочесывали партизанские угодья, Солдаты сначала искали нас, а потом искали потерявшихся солдат. Деда моего болото засосало, он у меня после финской с одной ногой был, так еле выкарабкался, рассказывал, что уже все, с жизнью простился. Когда совсем темно стало, солдаты сели в машины и уехали обратно в часть. И когда они сели в машину, моя мать поняла, что она потеряла сына.
Самыми последними из леса домой пришла моя семья. Кто-то из родственников в лесу заблудился в потемках. Бесполезно ночью в лесу искать. Ели на верху густые и толку от луны было мало, особенно когда за облаками пряталась.
К железной дороге как-то странно мы с Димкой вышли из леса. НЕ было слышно проезжающих поездов. Но каким-то образом вышли. Помню, что луна хорошо освещала рельсы. Они как 2-ве серебрённые нитки уходили в глубь леса. И так мы достигли нашего 3-го этапа. У рельс повернули на лево и пошли вдоль железнодорожного пути в Москву. Уж теперь, то мы не заблудимся. Теперь нас рельсы сами выведут к столице. А там папка увидит нас. Обрадуется.
Спасть не хотелось. Но мы решили, когда захотим, то полезем в какой ни будь сарай на сеновал. Зароемся в сено, и комары нас не достанут. Ох и злые комары были. Мы их ветками отгоняли. Шли и размышляли, чья мама будет больше плакать, что мы ушли, Димкина или моя. Ближе к часу ночи мы вышли на какую-то желтую станцию. Помню там сараи кирпичные покрашенные в желтый цвет. Красный цвет светофора помню красный был. На платформе стояли две женщины. Наверное поезд ждали.
А мы с Димкой давно не пили и нас опять жажда мучала. В свете фонарей на платформе очень аппетитно смотрелась чистая лужа воды. Мы не стали искать листочков, которыми можно было зачерпнуть воду. А сразу припали на колени и одновременно из нее стали пить воду.
Женщины на платформе стояли и обсуждали сообщения о пропажи двух мальчиков, они стояли к нам спиной. А когда услышали хлюпанье и причмокивание. Оборачиваются и видят, как из лужи пьют два мальчика подходящие под описание. Сразу двинулись в нашу сторону и подойдя в плотную одна из них спросила, где наши мамы. А потом спросила не потерялись ли мы. Как она вообще об этом могла подумать, мы ведь шли по рельсам, а по рельсам потеряться невозможно! На что я ей и ответил, что мы не потерялись, мы идем в Москву…..
Тут они без слов, одновременно схватили нас за запястье. Мы стали вырываться, выкручивая руки, но они нас крепко держали. Если бы мы не так сильно устали, мы бы вырвались. Но не судьба. Отвели нас с Димкой на вокзал в комнату дежурного милиционера.
Милиционер позвонил в отделение, сказал, что похоже попавшиеся мальчишки нашлись. Мы с Димкой сели на жесткую скамейку, а потом легли на нее и уснули. Проснулись мы в машине. Милиционеры нас на руках занесли в подъехавшую дежурку. ПО дороге интересовались как нас звать. Хохотали над нами, говорили, что вот теперь то вам мамы точно всыпят.
В отделении нас показали какому-то офицеру. Не знаю, как уж сообщили матери, ведь телефона у нас не было. Но когда нас доставили в отделение она уже знала. Вначале появился мой крестный, мой дядька. Он на велосипеде приехал быстрее чем мама. Но нас ему не отдали. Сказали, что отдадут только матери. Дядька на нас сурово смотрел из-под лобья. А мы с Димкой старались ему в глаза не смотреть. И вообще не смотреть на него.
Потом пришла мама, расписалась где-то что меня забирает, и мы поехали домой на полицейской машине. А Димка еще дожидался свою маму. Утром по радио всем сообщили, что беглецы нашлись. А потом наступил момент расплаты. Ивовым прутом. Вот так сходил я в баню, что запомнил этот день пожалуй на всю жизнь. Хотя и не только этот. Были еще случаи, когда мама думала, что осталась без сына. В общем если все вспомнить и положить на бумагу, то потолще «Мишкиной каши» будет.
На этом все. Спасибо.
P.S. Прочитав комментарии из всех трех частей данного повествования, нельзя не заметить, что читатель воспринимает его с позиции родителя. По этому предоставляется прекрасная возможность вспомнить о своих родителях. И понять, чем мы им обязаны. И понять сколько им пришлось пережить, пока чадо набиралось уму-разуму. Низкий поклон им за это. Пусть они простят нас. А нам следует быть готовым и крепится к тому что нам достанется. Такова жизнь. И именно мы будем беречь своих растущих чад.