Елена Никешичева (ЕМ)
Четверть века я жила в доме 3 по Елоховскому проезду, где ещё до войны поселилась семья деда, Александра Аркадьевича Голубева.
Дед родился в городе Медынь в 1901 году. Будучи кадровым военным и дойдя до высоких чинов (батальонный комиссар Военно-инженерной академии РККА им. В.В. Куйбышева, заместитель начальника факультета Академии им. Фрунзе), он с семьёй получил квартиру в ведомственном доме в Подколокольном переулке, но был вынужден предпочесть наш деревянный дом в связи с ревматической болезнью супруги, моей бабушки. Дерево не помогло, и бабушка вскоре , в 1939 году, умерла. Похоронена на нашем Немецком (Введенском) кладбище, как и мама в конце 2017 года.
Из этого дома, имея бронь и двоих детей-сирот на руках, А.А. Голубев пошёл добровольцем на фронт Великой Отечественной войны. Он был заместителем командира 303-й стрелковой дивизии. Дивизия погибла под Ельней осенью 1941 г. и была расформирована. Дед считается пропавшим без вести.
Его дети – Эра (моя мама) и Рэм – учились, в частности, в соседней 345-й школе, в музее которой ныне хранятся переданные нами директору В. Л. Кронгаузу документы (в этой же школе до 7-го класса училась моя старшая дочь Валентина). Рэм Голубев окончил Суворовское училище и ВИИЯ. Был кадровым военным. Мама – Эра Александровна Голубева – с отличием окончила МГУ им. М.В. Ломоносова, где училась на философском факультете (первый выпуск психологического отделения), а затем и аспирантуру МГУ, став впоследствии известным психофизиологом, главой отечественной школы дифференциальной психофизиологии.
Михаил Никешичев (МН)
Основная часть маминой жизни, наши детство и юность прошли в доме в Елоховском проезде. Построенный для себя архитектором Орловым, дом имеет узнаваемое архитектурное лицо. Был обширный сад, в который вели деревянные ворота слева от дома. Сад граничил со старинным соседским садом, украшенным фонтаном. Этот сад относился к красивому тёмно-серому особняку (по Нижней Красносельской ул.), приспособленному в то время под медицинское учреждение.
На месте дома 33 по Нижней Красновельской улице стояла удивительно красивая бревенчатая усадьба в стиле модерн. Ломаная крыша волной, с угла – округляя лестница, окна причудливой формы, – всё свидетельствовало о высоком архитектурном стиле и таланте автора.
Район нашего детства, в частности, Нижняя Красносельская улица, Елохово – это была настоящая старая Москва. По А.С. Пушкину: «дворцы, сады, монастыри». Здесь – в Елоховском соборе – крестили младенца Пушкина, рядом жил и дядя Василий Львович Пушкин. На Новой Басманной – Чаадаев, а в Плетешковском переулке родился С.Н. Дурылин. Да и легендарный московский святой – Василий Блаженный – тоже родом из села Елохова.
Этот «город-сад» тянулся до Сокольников (помню яркие детские впечатления от летних тренировок на катке с искусственным льдом). Парком мне казалось и Алексеевское кладбище за Краснопрудной улицей. Спустя годы я узнал, что здесь были похоронены многие известные профессора Московского университета. Впоследствии кладбище было упразднено. Когда я хожу в магазин «Ашан», расположенный на этом месте, думаю об упокоившейся здесь Н.Ф. фон Мекк: «Надежда Филаретовна, простите! Иду по Вашим косточкам…».
Рядом с домом располагалась Пушкинская библиотека, основанная дочерью поэта. С раннего детства мы были её постоянными читателями. И наша домашняя библиотека содержит все наиболее значительные исследования о Пушкине.
Имя великого поэта, нашего земляка, с первых дней детства сопровождает нас. В книгах нашей мамы фигура Пушкина является объектом научного изучения. Моя жизнь на протяжении нескольких десятилетий переплетается с Государственным музеем А.С. Пушкина, где я постоянно выступаю как пианист и состою членом Ученого Совета.
В нашем родном районе было много кружков и студий детского творчества. В Саду им. Баумана мы занимались ритмикой, хореографией, фигурным катанием, английским языком (наша учительница Лина Борисовна была носителем языка). Мы с сестрой были участниками детского хора Дворца пионеров Бауманского района (в здании Хлебной биржи) под руководством Ю.А. Виноградовой. Все детские годы я учился на фортепианном отделении ДМШ № 1 им. С.С. Прокофьева. Рядом – в ЦДДЖ – несколько лет занимался живописью. Мой интерес к живописи был поддержан и художником-графиком Михаилом Борисовичем Стриженовым, отцом моего одноклассника Григория. Общение с этой художественной семьёй (добрым словом вспомню защитника московской старины Майю Александровну Стриженову) ещё больше сблизило нас с историей Басманного (Бауманского) района. С благодарностью вспоминаю дни, проведённые в доме Стриженовых (флигель усадьбы Струйских в Токмаковом переулке), работы Михаила Борисовича, совместные этюды, поездку по Золотому кольцу, организованную ВООПиК, где работала Майя Александровна.
Рядом с домом мы занимались и в спортивных секциях: в Лефортовском парке катались на лыжах, в парке усадьбы Разумовских (ул. Казакова, здание Института физической культуры, многие годы возглавляемого другом нашей семьи, известным тренером по плаванию Сергеем Михайловичем Войцеховским) играл в теннис, плавали во Дворце водного спорта на Мироновской.
ЕН
Детская память хранит и всю атмосферу нашего микрорайона, определяемую главным храмом страны, – Богоявленским кафедральным собором. Звон колоколов (первым моим словом было слово «бом»), множество паломников-богомольцев, среди которых были и инвалиды войны, автобусы с иностранными делегациями, негры и японцы в церковных православных одеждах, огромные очереди за святой водой на Крещение.
В Пасху наш переулок перекрывали, стояла конная милиция. Мы ночью ходили кормить лошадей сахаром и хлебом. Мой день рождения иногда совпадал с Пасхой. Когда стала совершеннолетней, подходила к кордону, показывала паспорт, чтоб пропустили моих гостей.
Всё это включало нас в живую непрерывную историю родного народа и страны. Комсомол и церковь. Никакого противоречия не ощущалось. Была единая ткань.
Наш дед погиб, защищая Москву. С детских лет мы участвовали в спасении памятников Москвы. Учась в 9-м классе, я была среди тех, кто стоял на защите Красных и Белых палат на «стрелке» Остоженки и Пречистенки. С моей рано умершей подругой Лизой Трубецкой, дочерью архитектора-реставратора мастерской № 7 Института «Моспроект-3» Еленой Владимировной Трубецкой, которая была во главе спасения этих памятников, выполняли задания – обмеряли, дежурили, собирали подписи. Лиза Трубецкая, я и брат участвовали и в обмерах приготовленного к сносу храма Михаила Черниговского в Замоскворечье. Сейчас, любуясь пятиглавым силуэтом действующего храма, вспоминаю об этом.
И в наши дни в родном районе приходится следить за сохранением памятников. Очень долго реставрировали дом, который стал музеем В.Л. Пушкина. Всё время боялась, что его сильно переделают или разберут. Звонила, писала. Доходило до смешного. Один раз, проникнув на территорию, строго спросила: «Что здесь происходит?» Мне ответили: «Реставрация». Я растерялась и попросила дать честное слово. Мне дали честное слово и сдержали его: через много лет совершенно случайно в дождливый день проходила мимо и попала на открытие музея. Это было прекрасно!
Не так давно следила за домом №5 по Елоховскому проезду. Очень долго он стоял с огромными дырами в крыше, с практически открытыми окнами, без охраны. Думала, что готовят к «случайному» пожару или сносу под видом реставрации. Опять звонки, письма, фотографии. Вроде пока всё ничего.
МН
Ныне я проживаю по соседству – на Красных воротах. Но и там каждый день приходится что-то спасать… Битвы за «Дом Высотского» на Новой Басманной (№ 13), против искажения облика дома № 45 по Мясницкой улице, за памятник Н.А. Некрасову на Большом Харитоньевском переулке, в том же переулке – битва за Усадьбу Прокофьева (№ 19), сквер на месте Храма трёх святителей, в котором крестили М.Ю. Лермонтова.
Через последний адрес я подружился с членами Московского отделения Лермонтовского общества. И так уж получилось, что мне по собственной инициативе пришлось по зову души организовать и провести в Рахманиновском зале Московской консерватории юбилейный вечер к 200-летию со дня рождения Михаил Юрьевича Лермонтова. Жизнь распорядилась так, что это стало главным – кульминационным – событием того юбилейного года. Шёл – как под парусом – с большим портретом М.Ю. Лермонтова через Москву, и твердил: «Увы, он счастия не ищет и не от счастия бежит».
ЕН
Моим дочкам также повезло, что они выросли здесь. Ходили заниматься в легендарный ансамбль «Школьные годы» на Новорязанской улице, обе с отличием закончили Музыкальную школу №1 им. С.С.Прокофьева, младшая дочь Вера с отличием закончила и Школу акварели С.Н.Андрияки. Теперь продолжает обучение в Академии акварели и изящных искусств Сергея Андрияки. То, что она с детства видела кусочки старой Москвы и впитала их, помогает ей рисовать прекрасные городские пейзажи. Они обе учились в той же школе, что и мы с братом. Раньше это была школа №24. Я училась в одном классе с людьми, которые стали известны на всю страну: с Леонидом Печатниковым и Сергеем Корзуном. Сейчас это «Школа на Яузе». Мне довелось преподавать в ней несколько лет английский язык. Иногда на заменах и французский. Школа в моё время была великолепна по уровню образования. После её окончания я без репетиторов поступила в МИФИ. Почему в МИФИ? Экзамены были в июле. А в ближнем Бауманском МВТУ – в августе. Поэтому ездила пять с половиной лет на Каширку. А могла бы ходить пешком…Работала в 90-х переводчицей научно-технической литературы. Дочки после школы прекрасно владеют двумя языками и поют на них. Не знаю, как там сейчас.
Кстати, работая, в частности, в научно-исследовательском институте коррозии, довелось ощутить непередаваемый шарм московских особняков. На бывшей улице Мархлевского и в прекрасно отреставрированном доме рядом с Госпитальной площадью. Там был круглый танцевальный зал на первом этаже, где я, в отсутствие начальства, занималась своими любимыми танцами.
Несколько лет жила у бывшего мужа, в хорошем районе, на Университетском проспекте. Помню, чуть ли не специально ссорилась, чтобы вернуться домой, в наш район. Ничего не известно научно по поводу мест силы и магнитных линий, но мне здесь хорошо. Я – дома.
Михаил Никешичев – музыкант, профессор Московской консерватории. Вот некоторые его работы:
Текст: Елена Никешичева, Михиал Никешичев, Ольга Пичугина
Фото: архив Елены и Михаила Никешичевых, Ольга Пичугина