В это время раздался звонок на второй перерыв. Я зажала уши, казалось, звук вошел в мою голову. Ай подала мне маленькие тампончики, и сама затолкала их почти внутрь мозга. Мне показалось, я вернулась вновь к человеческому слуху. Подошли Юрий и Олег, они встревожено пытались проявить заботу. Я была отстранена, и не откликнулась на Юрины нежно-призывные взгляды, позы и касания. Ай им все объяснила, то есть беззастенчиво рассказала душераздирающую вернее, желудок раздирающую историю о моем внезапном отравлении и легкой аллергии. Олег с Юрой успокоились, прислушиваясь к своим внутри- желудочно-кишечным голосам.
- Ага! Вы здесь! - откуда не возьмись, как настоящий джинн, появился сам Виктор Семенович.
- А у меня сюрприз! С вами хочет познакомиться один мой друг!
В это время тоже, как будто бы ниоткуда возник другой персонаж областного Олимпа.
-Ага! Вот ты где! - панибратски хлопнул он по плечу Сим-Сима. - Как всегда, с молодыми и симпатичными! И без перехода обратился к нам:
- Ну что, девчонки, потусуемся, как говорит сейчас молодежь?!
Если бы даже Зевс громовержец запустил пару молний прямо в люстру, или кому-нибудь, кроме Юры, в задницу, я бы меньше удивилась, чем увидев и услышав это. Нет, такого не бывает! Просто не может быть потому, что просто не может быть никогда. Перед нами, рядом с Виктором Семеновичем улыбающийся, стоял сам губернатор. И предлагал нам тусоваться.
- А это значит та знаменитая целительница? - губернатор взял обеими руками руку Ай.
- Выражаю от всей администрации благодарность, а от себя спасибо за моего друга и соратника.
Ай спокойно улыбнулась, будто каждый день ей выражали благодарность и распинались перед ней губернаторы и министры.
- Виктор Семенович преувеличивает мои возможности. На самом деле, это его богатырский, можно сказать дух, воля к жизни, ну и верность долгу и слову, совершили это маленькое чудо. Вы знаете, он больше переживал не о том, что у него сломана нога, рука, ребра, а о том, что не сможет с вами ехать в Москву, защищать проект реконструкции предприятий области.
Все, кто понимал о чем речь - рассмеялись. Их было двое - губернатор и его зам.
- Да, но самое удивительное, и благодаря Вам, ведь смог, и отстояли, и пробили, - задорно добавил губернатор - и только мы знаем, кому должна быть благодарна вся область. Короче, наша область в долгу пред Вами, ну и перед Алтайским краем - губернатор поцеловал демонстративно руку Ай. Она хитро улыбнулась:
- А разрешите воспользоваться, так сказать, случаем и озвучить просьбу?
- Любую, - откликнулся губернатор.
- Разрешите Виктору Семеновичу ездить на охоту, ну хотя бы только к нам, под мое наблюдение и ответственность. Я знаю, Вы ему запретили официально. Я обещаю, что не только мои братья, но и я сама буду рядом и порву на куски любую медведицу и любого медведя за Виктора Семеновича и за всю вашу область!
Все рассмеялись. Я стояла на месте и не верила ни своим глазам, ни ушам, ни другим органам чувств. Даже после всех чудес сегодняшнего дня, вот это было наивысшим. Провинциальная женщина с Алтая, просто болтает и смеется с самыми влиятельными людьми области, с которыми считается даже Москва. Они готовы выполнить любое ее желание. Осознание этого, вводило меня в ступор и переворачивало все мои представления о порядке вещей, причинно-следственных связях, о простой в конце концов справедливости мира, о том, что чего стоит, и кому, зачем, почему и за сколько.
Тут только я заметила, что поодаль, полукругом, нас охраняла вся «олимпийская рать». Вернее, чиновники и «заксобранцы», вставшие полукольцом, отделив таким образом, губернатора и нас от всего остального народа, тусующегося вблизи «олимпийской сборной» области и города. Но похоже, это никого из нашей новой компании не интересовало. Ай напропалую кокетничала с губернатором и его замом, хотя замов стало значительно больше, уже подошло человек пять, и каждый, как переходящий приз, подержал ручки Ай, а она отпускала свои провинциальные шуточки и вела себя с ними, точно так, как со своими одногрупниками, выпускниками бурсы- профтехучилища номер тринадцать.
- Ну ладно, если Вы гарантируете безопасность Виктора Семеновича, то я пожалуй разрешу ему. Вот при всех говорю, а то он уже стал меня доставать, все проситься на охоту! - доносился голос губернатора.
- Да дело не в охоте. Надо почувствовать себя охотником, мужчиной, сибиряком, который все может: и медведя завалить, и город построить. - заявила Ай, - Приезжайте как-нибудь вместе, попробуйте! Сами увидите! - в глазах Ай плясали веселые чертенята.
- Да он давно меня тянет. Пожалуй, если со временем сойдется, выкрою несколько дней, то тогда приму ваше предложение - ответил губернатор. Виктор Семенович ликовал, он светился, он, казалось, помолодел и стал выше. Он весело подмигнул Ай и та кивнула, будто они были заговорщики.
- Ну, а для себя, что-нибудь? – добавил, отсмеявшись, губернатор.
- А для себя: это вот - моя сестра – Марианна, - указала на меня Ай - она журналистка и у нее есть мечта. Она хочет сделать материал о певцах - и Ай перечислила имена самых знаменитых теноров. - Я догадываюсь, что к ним никого не подпускают, а если подпускают то «на поводке», и, видимо, в намордниках.
- Вы утрируете. Хотя, вот такие талантливые, как Юрий Григорьевич - он кивнул головой в сторону Юрия - только на поводке, только в наморднике, только с полной миской. Да ведь и то, норовят укусить.
Вся придворная рать рассмеялась. Юра самодовольно покраснел, это был его триумф.
- Вы с ним, Ай, поосторожней - продолжал Виктор Семенович - я бы посоветовал Вам подальше держаться от этой «длиннозубой акулы пера» и поближе к нам. Мы конечно постарше, поскучнее, но зато, понадежнее.
Все были довольны.
- А просьба Ваша, - вставил слово губернатор - как Вы, Виктор Семенович, думаете, можно будет пустить эту будущую богиню областной журналистики на завтрашний закрытый прием?!
- Я думаю, туда можно будет пустить даже двух этих очаровательных богинь - закончил Вик Сим-Сим.
Наконец, до меня стало доходить, о чем мне весь вечер твердила Ай. Это позиция присутствия. Я была зрителем этого невероятнейшего концерта в моей жизни. И все: эмоции, желания, действия, звуки, столкновения, еда все, что меня могло вывести из этого состояния, я должна была избегать. Потому, что зритель только смотрит, а не вмешивается в концерт. Эти слова из инструкции, которую мне давала в темноте балкона Ай, наконец-то стали обретать смысл. Дело не в фатальности, не в сюжете, не в судьбе. Дело, в первую очередь, в позиции.
Права защищены.