Во вчерашнем мире власть была у того, у кого было больше возможностей физического насилия – у кого была больше дубина, пушка, атомная бомба. Так продолжалось тысячелетиями, и казалось, ничто не может поколебать устоявшегося порядка вещей. Казалось, это суть бытия.
Но вот пришла новая эпоха – информационная, с глобальной доступностью и коммуникацией, с виртуальным миром и блокчейном. Она перевернет мир со 100% гарантией. Представить образ нового с привычных позиций невозможно. А представлять с непривычных бессмысленно.
Один из характерных признаков надвигающегося будущего – физическая сила стремительно утраивает свой былой статус. На сцену начинают выходить новые энергии. Взаимодействия между собой, они приведут к возникновению принципиально иной конституции. Подчеркиваю, не к созданию, я не вижу тут создателя. Новая социально-политическая и финансово-экономическая модель будут не кем-то созданы, а именно возникнут как результат эволюционных процессов.
Трансформация нового мира отразится абсолютно и буквально на всем. Чтобы вы почувствовали глубину грядущих трансформаций, скажу, что они коснутся сфер, априори кажущихся вечными и неизменными. Например, гарантированно изменится гендерное распределение ролей.
На протяжении тысячелетий приоритет физической силы определял конструкцию социума – на верху мог быть только мужчина. Женщина могла быть только внизу, в качестве обслуживающего персонала, инкубатора и получения удовольствия. Никаких других функций никто в ней не видел – ни мужчины, ни она сама.
Взрывной рост технического прогресса с каждым годом умаляет значение физической силы. Не далек тот день, когда она сведется примерно к той же роли, к какой сведена роль холодного оружия в армии. Да, оно до сих пор применяется, но его роль настолько мизерная, что трудно ее конкретно выразить. Аналогичная судьба ждет и физическую силу.
Это ведет к большим последствиям, чем вы можете себе представить. Чтобы вам визуализировать разворачивающийся тренд в гендерном секторе, представьте скрипачей и боксеров, состязания между которыми шли всегда на ринге. Понятно, что при таких условиях доминировали только боксеры. Скрипачи даже не выходили на ринг ввиду заранее понятно результата. Но вот ситуация изменилась, и к боксерскому рингу добавилась вторая площадка – концертный зал. На ринге победитель определялся через кулаки, а на концерте через искусство игры на скрипке.
Боксеры – мужчины. Скрипачи – женщины. Мужчины физически и интеллектуально сильнее, у них ярче выражено критическое и аналитическое мышление. Но женщины не сопоставимо сильнее в сексуальной сфере. Одна женщина может сделать то, чего не могут сделать сто тысяч солдат.
Через призму старых ценностей последнее утверждение выглядит иносказанием. Силой в прямом смысле оно не воспринимается. Но что такое сила? Это то, с помощью чего получается результат. Если я словами получу больший результат, чем вы кулаками, мои слова сильнее ваших кулаков.
Женщина своими прелестями, ферамонами, бантиками и энергетикой может захватить намного больше, чем сильный и богатый мужчина. Но при условии, если умеет всем этим пользоваться. Пока это большая редкость. Тысячелетиями женщины росли в мысли, что все их прелести созданы для ублажения мужчины. Иными словами, что они обслуживающий персонал, а не завоеватели.
Старая эпоха не располагала женщин к осознанию своей силы. Единицы смотрели на женские активы, как рыцарь на оружие. Такие даже в крайне неблагоприятных условиях патриархата добивались впечатляющих результатов. При изменении базовых условий результат будет выше.
* * *
Чтобы быть уверенной, что я донесла ситуацию во всей ее глубине и полноте, сравню социальный организм с биологическим. Биологический организм состоит из клеток, а социальный из людей. Как наше тело производит необходимые типы клеток, так социум – необходимые типы людей.
Организм является здоровым, пока сохраняются пропорции между различными. Если пропорция нарушается, например, один тип клеток слишком разрастается, а другой уменьшается, организм считается больным. При достижении критической диспропорции организм умирает.
Социум производит разных людей и соблюдает их пропорцию. Он рождает 50% мужчин и 50% женщин, процент ведущих и ведомых, умных и глупых, храбрых и трусливых. Любое нарушение пропорции ведет к утрате гармонию, что ослабляет общество. При достижении критического предела социум становится недееспособным и поглощается здоровым обществом.
Функционал некоторых клеток или органов в биологическом организме не до конца понятен (или совсем непонятен). Кажется, зачем они нужны, и нужны ли вообще. Так еще вчера думали про селезенку, считая ее бесполезным, а иногда и мешающимся органом. В некоторых случаях ее даже удаляли, например, у курьеров. Считалось, что это способствует бегу.
Функционал некоторых людей в социальном организме тоже непонятен, а некоторые кажутся вредными. Например, в каждом обществе, независимо от уровня благополучия, развития и культуры, есть люди, жаждущие разрушать без цели и смысла — разрушать ради разрушения. Как пишет Достоевский: «Ведь я, например, нисколько не удивлюсь, если вдруг ни с того ни с сего среди всеобщего будущего благоразумия возникнет какой-нибудь джентльмен с неблагородной или, лучше сказать, с ретроградной и насмешливою физиономией, упрет руки в боки и скажет нам всем: а что, господа, не столкнуть ли нам все это благоразумие с одного разу, ногой, прахом, единственно с тою целью, чтоб все эти логарифмы отправились к черту и чтоб нам опять по своей глупой воле пожить! Это бы еще ничего, но обидно то, что ведь непременно последователей найдет: так человек устроен. И все это от самой пустейшей причины, об которой бы, кажется, и упоминать не стоит: именно оттого, что человек, всегда и везде, кто бы он ни был, любил действовать так, как хотел, а вовсе не так, как повелевали ему разум и выгода; хотеть же можно и против собственной выгоды, а иногда и положительно должно. Свое собственное, вольное и свободное хотенье, свой собственный, хотя бы самый дикий каприз, своя фантазия, раздраженная иногда хоть бы даже до сумасшествия, — вот это-то все и есть та самая, пропущенная, самая выгодная выгода, которая ни под какую классификацию не подходит и от которой все системы и теории постоянно разлетаются к черту. И с чего это взяли все эти мудрецы, что человеку надо какого-то нормального, какого-то добродетельного хотения? С чего это непременно вообразили они, что человеку надо непременно благоразумно выгодного хотенья? Человеку надо — одного только самостоятельного хотенья, чего бы эта самостоятельность ни стоила и к чему бы ни привела».
Зачем общество производит агрессивных людей? Можно сказать, что это ошибка природы. Но так же можно сказать, что раз социум генерирует процент таких людей, значит, они зачем-то нужны. Тот факт, что их нужность не видна с бытовой позиции, не говорит, что нужности нет.
Разумнее выглядит мысль, что агрессивные люди выполняют какую-то важную функцию для социального организма в целом. Чтобы ее увидеть, нужно охватывать общество в целом. Здесь как с едой: чтобы понять, здоровая она или вредная, нужно ориентироваться не на сиюминутные чувства, на ее вид или вкус, а на последствия. Не исключено, что с увеличением срока жизни некоторые продукты, считающиеся на сегодня полезными, могут быть причислены к вредным. Например, выявится накапливающийся за сто лет эффект. Сегодня этот эффект не проявляется, потому что люди не доживают до ста лет. А когда будут жить по триста лет, он обнаружится.
Все общественные силы представляют три типа. Первые ориентированы сохранить сложившуюся социальную конструкцию, потому что получают от нее выгоду. Вторые силы в роли балласта — они тяготеют к сохранению существующей модели не потому что получают от нее выгоду, а в силу традиции и привычки. Третьи силы стремятся разрушить социальную модель. Одни по причине того, что видят в этом единственный путь подняться наверх. Другие в силу своей новаторской природы — им хочется ломать старое ради нового – такие беззаветные революционеры.
Пока социальная модель соответствует внешней среде, разрушительные и революционные силы подавляются консервативными, выступающими против всякого новшества. Но так как внешняя среда никогда не стоит на месте, как сказал древнегреческий мудрец Гераклит, все течет, все меняется, охраняемая от изменений традиционная социальная модель застывает.
Давление внешней среды постоянно растет. Разрушительные силы черпают в наступлении нового энергию. Охранительные силы истощаются в противостоянии нового. Именно это наблюдалось при смене феодального строя капиталистическим. Чем больше было новшеств, тем сильнее были революционные силы и слабее феодальные.
Старая конструкция, не способная дальше выдерживать внешнее давление, разрушается. На ее месте вырастает новая модель, соответствующая новым условиям. И все снова пойдет по кругу: сначала новая система будет соответствовать внешней среде. Но так как мир всегда развивается, среда неизбежно будет меняться. Однажды скопится критический объем новшеств, которых новая система, к тому времени уже постаревшая, не сможет принять. Консервативные силы не защитят ее от разрушительных. Система опять рухнет и из нее родится новая. И все заново...
Универсальной социально-политической и финансово-экономической модели, идеальной для любой среды, в принципе не может существовать. Идеал возможен для данного момента. Для следующего момента он не будет идеалом, потому что условия в будущем изменятся.
Но так как человек не мыслит в таком масштабе, большинство людей держатся за старое. Одни держатся, потому что имеют со старой системы выгоду – эти называются элитой. Другие просто боятся нового – этих называют косной массой. В роли разрушителей всегда меньшинство.
И вот теперь на фоне сказанного рассмотрим глобальное понятие мужской и женской природы. Она определяется не формой туловища и его характерными признаками. Базовый показатель – стремление к сохранению или к разрушению. Женскую природу выражает стремление сохранить. Это необходимые для выращивания потомства, и потому женской природе присуща уступчивость, мягкость, покладистость, уход от конфликтов и прочие такие качества
Женская природа и половая принадлежность — не синонимы. Человек в мужском теле может запросто иметь женскую природу. Любая толпа, не важно, из суровых она солдат или утонченных девиц, имеет женскую природу. По этой причине толпа никогда не ищет, кого бы ей покорить. Толпа всегда ищет, кому бы ей покориться.
Чтобы поставить жирную точку в этой теме, задам вопрос: какая природа была у древней Спарты? Это было государство суровых воинов, ориентированных на доблесть, презрение к нежностям и аскетичные образ жизни. Хочется сказать, что тут выражение концентрации мужской природы.
Но кратко взглянем на историю Спарты. Она была создана спартанским царем Ликургом. По легенде, он написал законы и взял с жителей клятву не менять их, пока не вернется. Затем бросился на меч. Получалось, он никогда не вернется, и жители должны всегда соблюдать его законы. Их возвели в статус идеала и все силы спартанцев были направлены на их сохранение.
Внешний мир менялся, а Спарта оставалась неизменной. Давление на конструкцию росло. Благо, что в те времена развитие шло с низкой скоростью. Это позволило Спарте простоять несколько веков. Но в итоге она была раздавлена внешней средой, как тропический мир ледниковым периодом. При современных темпах развития Спарта не простояла бы и несколько десятилетий.
Итак, древняя Спарта из невообразимо храбрых спартанских воинов, в свете того факта, что она стремилась сохранить старое и препятствовала новому имеет… женскую природу. Ее героизм со стойкостью и мужественностью не меняет этого начала. Женскую природу Спарты видно еще из того факта, что она не дала миру ни одного мыслителя – разум не был у спартанцев в почете.
Социуму в сиюминутном смысле комфортно стабильное состояние. Но так как он не стоит на месте и всегда меняется, для выживания ему нельзя затягивать с изменениями. Нужно вовремя ломать старое и строить новое. Для этого существует мужская природа – агрессивные люди.
Любой организм, не важно, биологический или социальный, чтобы выжить, должен меняться пропорционально среде. Кто не меняется вслед среде, тот повторяет судьбу динозавров. Чтобы изменения не произошли слишком рано, в обществе должны быть достаточно сильные женские силы, стремящиеся сохранить существующую систему. Что их мотивирует, выгода или традиция – не важно. Они похожи на обручи, опоясывающие деревянную бочку, не давая ей развалиться
Чтобы разрушение старой системы не произошло слишком поздно, обществу нужны достаточно сильные мужские тенденции — авантюризм и стремление к новаторству. В здоровом социуме женские и мужские силы пропорциональны. Одни создают стабильность, сохраняют традиции. Другие ищут перемен, проявляют агрессию там, где без нее можно обойтись.
Если в социуме преобладают женские силы, начинается застой. Если преобладают мужские силы, общество сотрясают нескончаемые революции — начинается анархия. Обе крайности ведут к ослаблению социума, потере дееспособности и в итоге к гибели.
В самом конце жизненного цикла социума женские и мужские силы оказываются в максимальном противостоянии. Они аж трясутся от напряжения. Женские силы опираются на старые ресурсы, как рыцари на мечи. Мужские силы находят энергию в новаторских тенденциях, как революционеры в паре и порохе – сегодня их аналог – это блокчейн и глобальная коммуникация.
Ярче всего это видно на Европе. Она давно не похожа на боевого коня, рвущегося в бой, как это было в период революций. Теперь она напоминает кастрированную лошадь – милую и смирную. На ней можно катать детей. Но к бою за новое она неспособна в силу своей женской природы.
В период наступающего нового на сцену выходят новые фигуры – новые энергии. Сегодня это женские прелести. Их естественными носителями являются женщины. В деталях я понятия не имею, как это выразится. Но я точно знаю, что такая сильная энергия не может не проявиться.
Предтечей этой энергии является книга неизвестного автора «018 Секс, Блокчейн и Новый мир». Она затрагивает такие моменты, какие не всякий откровенный паблик позволяет. Но при этом делает это без всякой страстности. Дается холодный анализ, который переворачивает мозги.
Не уверена, но кажется Шекспир сказал, что мы знаем, кто мы есть, но мы понятия не имеем, кем мы можем стать. Понятия не имеем, где граница наших возможностей. За границу мы принимаем не то, что реально ограничивает нас, а то, что мы себе надумали или что нам внушили. Но стоит нам освободиться от этого, как перед нами, мужчинами и женщинами, откроются горизонты, о существовании которых мы и не догадывались.