У здания Управления внутренних дел Севастополя. Июль 2008 г.
Рано утром, задолго до завтрака, меня поднимают: «На выход без вещей! Лицом к стене! Пошёл…» Заводят в «конверт» – это такой тамбур у выхода, перекрытый решётчатыми дверями на замках с двух сторон. Ожидаю. Тут заводят Диму Соловьёва – с ним мы кратко познакомились ещё в конце «побоища».
Вообще, хочется сказать, что этот вот Дима, восемнадцатилетний паренёк не самого примерного поведения, в своём камуфляже российского образца и с большим золотистым двуглавым орлом на груди – был как «знамя» всей нашей «битвы» за Графскую.
Это именно он привлекал больше всех внимания, в первую очередь, конечно – украинских джеймсбондов с их видеокамерами. И он же был как бы основным действующим лицом, когда бесценная украинская табличка невольно сыграла трагичную роль несчастной Му-Му на середине Севастопольской бухты…
И он, ввиду своей запоминающейся внешности, был практически единственным, кого потом в суде чётко опознавали десятки свидетелей и «потерпевших». Но это будет потом. А пока…
Дмитрий Соловьёв - в камуфляже в центе побоища. У него за спиной - адмирал Максимов. Что ж, и ему надо отдать должное - не с холма командует!
Встрече был, с одной стороны, безумно рад – всё-таки свой, будем вместе. С другой стороны, сами понимаете, встретить его именно здесь – ведь такого и не каждому врагу пожелаешь. «Размовлять» между собой нам строго запретили, но мы, конечно, как-то это умудрялись: опытные арестанты – народ изобретательный! Потом сюда же завели Сашу Караваева. С Димой они были знакомы уже давно. Он показывает на меня: «Это тоже из наших». Познакомились.
Караваев первым отбил у врага трофейное оружие - кувалду, при помощи которой был окончательно повержен вражий монумент
…Нам смыкают «браслеты» за спинами и выводят во внутренний дворик УВД, усаживают в «воронок», разделённый на три отдельных «комфортных купе». Один их охранников мне тихо так говорит: «Ну и шухера вы наделали! Правильно, молодцы, нечего в нашем городе всякую дрянь вешать!» И на том, брат, спасибо! В подобных ситуациях любое доброе слово, любая поддержка – на вес золота!
Возможно, нас возили на автопрогулку на этом. Не запомнили, изнутри не видно ничего...
…Помню, за тринадцать лет до этих событий, в далёком 95-м, провёл я в этих «пенатах» весьма милый денёк, упёршись руками в стенку и расставив ноги так, что и сама Волочкова позавидовала бы. Было, конечно, нескучно – такая же сборная по гимнастике стояла дружно в ряд по обе стороны по всей длине коридора в помещении уголовного розыска.
По городу проходила серьёзная облава – из офисов и квартир изымали автоматическое оружие, гранаты. Называлась она, как я узнал впоследствии, операция «Выстрел». Ветераны Севастопольской милиции её прекрасно помнят. Постоянно кого-то привозили, кого-то везли по домам на обыски.
Моя вина заключалась в том, что я имел неосторожность зайти в один из офисов, где только что прошёл обыск и задержания. И ведь видел же, что куча милиции… Однако, не имея «греха» за душой, не остановился. Но на пальце – золотая «гайка», на голове – короткая стрижка! В то суровое время это был почти приговор… Поедешь с нами, там разберёмся.
К вечеру, конечно же, разобрались. И отпустили с миром, даже не свозив домой на обыск. Попросил об этом хорошо, чтобы отца-ветерана войны не травмировать. Хотя уже стоял на улице в ожидании машины, «скованный» с таким же арестантом парой наручников. Уговаривал ночь продержать в камере, а утром, когда все из дома уедут на работу, ехать обыскивать, сколько душа пожелает. Расцепили, отвели назад, к руководителю операции, объяснили мою просьбу. Тот говорит: «А может быть, у тебя там склад оружия, и его за ночь вывезут!»
Прождал «раскорякой» до вечера, и таки отпустили без обыска. Но речь здесь о том, что когда меня в таком положении увидел мой хороший знакомый, сотрудник уголовного розыска, то завёл в кабинет, усадил (в прямом смысле слова), напоил чаем. «Ты-то что здесь делаешь?!» – спрашивает. «Да вот, – говорю, – поймали за что-то…» «Как, кто посмел!?» – шутит. Конечно, вскоре он улетел на дальнейшие задержания, и мне пришлось занимать своё место у стены и в соответствующей моменту позе, но уже совсем с другим настроением…
Сколько лет прошло… Спасибо тебе, друг за поддержку! Спасибо и вам, суровые сотрудники УГРО девяностых! За человечность, за то, что в напряжённой суматохе того тяжелейшего для вас дня вы не поленились подняться со мной обратно на четвёртый этаж, и передать мою просьбу своему шефу… Вас я и не запомнил, но был бы рад когда-нибудь встретить, мне было бы, что вам сказать!
…Разместив всех троих «с удобствами», нас куда-то повезли. Везли долго, по времени было ясно, что за город. В Симферополь везут – думаю, в следственный изолятор. Это – хуже. Дома, как известно – и стены помогают, даже в «родном» ИВСе. Примерно через полчаса останавливаемся. Ясно, что не Симферопроль, туда колесить часа два, не меньше. Начинают по одному выводить.
Вокруг – красота, деревья, природа. Первая мысль – привезли в одну из украинских войсковых частей, сейчас построят морячков, будут нас перед ними водить, опознавать. Но ведут к какому-то зданию… на дверях – «РОВД Балаклавского района»! Здесь-то мы чего?! «Исполняли» то в Ленинском…
Лишь потом, уже после освобождения, объяснились все эти странности. Севастопольцы поднялись на нашу защиту! Всё было настолько серьёзно, что сотрудникам милиции в ночь выдавали оружие, свидетельством чего я был, сидя в КПЗ. И перевозили из РОВД в ИВС ночью, упаковав в УАЗик, чтобы меня не отбили граждане.
А рано утром, ещё задолго до тюремного завтрака, нас, на тот момент троих арестованных, увезли и спрятали в самый глухой уголок Севастопльской милиции, в пригород – Балаклаву. Власти боялись, что народ ворвётся в изолятор временного содержания и освободит нас! И небезосновательно – народу возле Управления Внутренних Дел была уйма. Здание было оцеплено сотрудниками милиции, в непосредственной близости располагались грузовики со спецназом, дворик ИВС наполнили самые крепкие и подготовленные бойцы…
Спецназ наготове…
Но тогда мы всего этого знать не могли. Нас, наконец, расстегнули (ехать, сидя на табуретке с застёгнутыми сзади руками – удовольствие не из лучших!), и разместили в три смежных аккуратных «номерочка». Друг друга мы не видели, но вполне могли общаться через решётчатые двери, никто нам делать этого уже не запрещал. (Глухомань!) Поделились, как каждого из нас «брали», кто как сидит.
А потом, до глубокого вечера просто пели патриотические песни – трио у нас получилось неплохое, судя по тому, что никто нас не просил прекратить наш «концерт». Наоборот, даже предложили съездить для нас купить чего-нибудь поесть, и, понимая, что денег у нас быть не может, предложили их нам на это дело занять. Мы, поблагодарив, отказались, не ведая, что нас ждёт, и когда вернуть сможем, планы-то жизненные на ближайшие годы серьёзными были …
«Домой» вернулись поздно, но, благо, заботливые сидельцы оставили часть ужина – жареную рыбу, картошку варёную – всё довольно вкусно (и не только «с голодухи»). Да и запас «Мивины» у них всегда имелся, чая, сахара… Вас, говорят, уже по телевизору показывали – и по центральным российским каналам, и по Независимому Севастопольскому…
Как я уже отмечал, центром координации всех этих патриотических событий в Севастополе была тогда площадка у памятника Екатерине, но в медиа-пространстве, безусловно, это были «Форпост», «Севастопольский Форум», и, конечно же – «НТС».
Причём журналисты, операторы, да и вообще, все сотрудники не просто объективно и патриотично освещали все события – они были непосредственными их участниками! Одна только Лена-ТТ чего стоила и сейчас стоит! Беспощадна к врагам Отечества, была, есть, и будет!
Сколько в последующем с ними пройдено вместе! Репортажи с места событий, интервью в студии, аналитика… И так – до Русской Весны, так – во время неё, так – и по сей день! Спасибо Вам, друзья и соратники!
На восьмилетии тех событий. Делимся воспоминаниями, с микрофоном - Лена ТТ
Друзья, благодарю за Ваш интерес к моим литературным изыскам. А впереди нас ждёт сырой подвал, «суровые арестантские будни» и небольшой анализ случившегося 5 июля на Графской… До встречи!
27 марта 2019 г. Анатолий Марета