Петрович лежит на лавочке, закинув руки за голову. Солнце ласково припекает ему лоб, а берёзка обдувает свежим ветерком. За забором ходят люди, все торопятся по делам. Только Петровичу незнакома вся эта суета, он наслаждается полуденной "медитацией".
– Слышь, Петрович! Чего разлёгся? Иди крышу почини! – кричит ему из окна жена Клава. Длинные волосы развеваются на ветру, пышная грудь практически лежит на подоконнике, лицо выражает крайнее раздражение.
– Отстань, женщина! Не видишь, занят я! – откликается со своего лежбища Петрович.
– Ишь ты! Занят! И не стыдно тебе, здоровому мужику, такое говорить! – негодует Клава. – Вот сейчас за скалку возьмусь, ты у меня попляшешь! Или, чего доброго, кочергой тебя достану!
Петрович не отвечает. Старается лежать тихонько. Сейчас жена успокоится и на кухню хлопотать пойдёт. Скоро уж обед. Живот откликается на эти мысли громким урчанием.
Внезапно уши улавливают странный шорох. Мгновение – и щёки пылают. Петрович широко открывает глаза и вскакивает с лавочки. Разъярённая Клава стоит рядом, с веником наперевес.
– Получай! Получай, окаянный! Будешь знать, как жене перечить!
Петрович бегает по двору. Клава догоняет и охаживает его куда придётся.
– Ай! Ой! Больно! Помогите кто-нибуудь! – орёт во всю глотку Петрович.
"Весеннее обострение", – констатирует сосед, наблюдая за парочкой из окна.