Ранняя весна. Стою на автобусной остановке. По дороге идет студент. Почему я решил, что он студент – не знаю, но в большинстве случаев я не ошибаюсь, угадываю в общих чертах род занятий человека. Наверно, это и не сложно, особенно относительно студентов.
Ему лет двадцать. Стеганная курточка нараспашку, коротковатые штанишки в обтяжку по всей длине, напоминающие кальсоны. Носочки с «голенищем» в два сантиметра, над ними мелькают полоски голого тела. Летние кроссовки. На голове – выбеленный вихор. На плече – рюкзачок. Пижон, одним словом.
А в руке – металлическая банка пива. Штанишки, вихор и голые ноги никаких положительных эстетических чувств у меня не вызвали, но это я еще мог вытерпеть: у каждого поколения свои тараканы. Но пиво! На ходу, облизывая край банки, в минус один за бортом! Он что, от жажды уже к точке критической близок? Полное обезвоживание? После разгрузки вагона угля, или пересечения Сахары? А пиво в банке – это первая жидкость, которая встретилась ему на пути?
Надо ему это – на холоде грязную банку облизывать?
На самом деле, конечно, я так детально все не продумывал, и никакую Сахару не вспоминал. Просто сейчас в такой форме чувства, которые испытывал в тот момент, выражаю. А тогда – «сфотографировал» его взглядом – да и ушел опять в свои мысли. Личных проблем через край, есть, о чем подумать. А балбесов я и более впечатляющих повидал.
Но когда он поскользнулся на какой-то льдышке и с грохотом растянулся на асфальте, я – каюсь – мысленно позлорадствовал: так тебе и надо! Чем пивом надуваться – лучше бы под ноги смотрел!
Поднялся он не сразу. Слышу – сопит, кряхтит за спиной. Оборачиваюсь – стоит согнувшись, колено трет. Видимо все-таки сильно ударился. Ничего, сам виноват, будешь знать!
Захромал парень дальше своим маршрутом. Через несколько шагов остановился и оглядывается – про пиво вспомнил. А банка валяется в нескольких метрах от места падения. Дохромал до нее парень, поднял, дохромал до урны, выбросил … И похромал дальше своей дорогой.
Понимаете? Никакой надежды на то, что в банке что-то осталось – не было. И в движениях его ничего не говорило о том, что он надеется выжать из банки «ну еще хоть глоточек»! Он просто взял ее двумя пальцами и не меняя положения других пальцев, кисти руки, угла сгиба локтя, двинулся к урне. Он возвращался к банке, чтобы выбросить.
Он просто убрал за собой. Его никто не принуждал, его вообще никто не видел. Мое пребывание на остановке никак не могло влиять на его поведение, вряд ли он меня заметил. И другие какие-то человеческие силуэты на улице там-сям присутствовали, и так же никто друг друга не замечал.
Я и сам после его падения не думал про валяющуюся на тротуаре банку, она была в моей голове лишь неким «образом вины» этого парня, получившего «заслуженное наказание», а не мусором на тротуаре. Мусора весной хватает, я и забыл о ней конкретной (хотя мусор на тротуаре мог быть еще одним поводом осудить парнишку).
А он, когда чуть-чуть очухался после падения – вспомнил.
Ну что тут скажешь? Мне даже стыдно перед этим студентом стало. И жалко его. Эх, парнишка, больно же тебе было! Лишь бы без последствий, чтобы никакой трещины. А синяк пройдет. Только пивом не злоупотребляй, некоторые даже спиваются, потом сами не рады …
Тут вспоминается другой случай, сорокалетней давности. Советская армия, казарма. Вечернее личное время, обычно именно в этот период подшиваются подворотнички (кто забыл – полоски белой ткани с изнанки воротничка гимнастерки, каждый день надо менять – гигиена, понимаешь!).
На полу белая нитка валяется, кто-то подшивался, обрывок нитки упал – и остался валяться незамеченным.
Бредет по казарме в сторону умывальника рядовой Матренин. Уставший, как и все, после напряженного армейского дня, в глубокой задумчивости … Взглядом цепляет валяющуюся нитку, машинально поднимает ее и бредет дальше, скатывая нитку в комочек между большим и указательным пальцами. Зайдет в умывальник, бросит комочек в урну – и не вспомнит об этом никогда!
Понимаете? Машинально, на автомате: увидел непорядок, устранил, забыл …
Что изменится через сорок лет в обществе? Да ничего. Ни в большом, ни в малом. Также будут и подвиги, и подлости … Также люди будут видеть настоящее (во временном смысле) – настоящим (в оценочном смысле, т.е. – правильным). Настоящее останется настоящим.
А со своими армейскими друзьями мы иногда встречаемся. Достойные все люди.
И эти студенты в большинстве своем будут стремиться к хорошему и достойно проживут свою жизнь.
Не хочется ошибиться. Или я не прав?