Про что: как, кто и где ассасинов создал; какую роль в этом сыграли гашиш, жрицы любви и пожилой иллюзионист; кто возглавляет ассасинов сейчас и почему его зовут "имам Времени"
Ассасины – это исторический миф, в основе которого присутствует некоторая доля правды, хотя, скорее всего, довольно небольшая. А вот в чем можно быть совершенно уверенным, так это в том, что на историю последних столетий «гашишины» оказали едва ли не большее влияние, чем на события им современные – что бы там не говорили о могуществе их маленького, периферийного государства, расположенного у черта на куличках в худосочных и бесплодных горах. Если вкратце перечислять, то ассасинам человечество обязано:
-- разработкой фундаментальных принципов организации и функционирования разведки;
-- изобретением военной пропаганды;
-- применением террора в качестве инструмента большой политики и психологической войны;
-- созданием первого профессионального спецназа, пригодного к применению на любом удалении от центра управления…
Да что там говорить – они, ассасины, изменили большинство европейских языков, а также, некоторым образом, подарили человечеству лучшие из романов Александра Дюма и Аль-Каиду с бин Ладеном, будь он неладен. И еще: прямые потомки Старца Горы – они до сих пор короли да принцы и мутят с англичанами странные гешефты от Кении до Таджикистана. В общем, была секта убийц иль не было ее – поди знай, но убийцы, гашиш, индивидуальный политтеррор и тайные общества обязательно в разных плепорциях в истории точно присутствовали.
Собственно говоря, про ассасинов я услышал потрясающие вещи в Хадрамауте – это такая йеменская глухомань, откуда происходит семейство Бин Ладенов, и которую американцы называют сейчас регионом, где укрывается центр управления этой самой «Аль-Каидой»: дескать, погнали Штаты чертей в тапках из Афганистана и нашли те себе приют в последнем месте на Земле, куда заказан доступ цивилизованному миру, фасованному порционно по бронежилетам, вертолетам «Блэк хоук» и танкам «Абрамс».
Беседовал я в Йемене с чумазыми феллахами – вместо имени крестик ставят, а от своего дувала в жизни и на километр не отходили. Внезапно обнаруживалось, что такой пропеченный насквозь солнцем пахарь, не человек, а картошка в мундире, прекрасно помнит и связно пересказывает мне историю имама Саббаха, у которого «вся крестоносная сволочь по струнке ходила, вздохнуть без разрешения боялась и на толчок отпрашивалась».
Про земляка Усаму йеменцы отзывались только в превосходных степенях. Да и странно ли? Он бесштанным байструком тут велосипедный обод по проселкам палкой гонял, он здесь любому троюродный племяш или осьмиюродный дядя. А что башни-близнецы взорвал – так за то ему от всего арабского народу отдельная благодарность и земной поклон. В общем, очень реакционная публика эти хадрамаутцы – недаром их бомбят и с применением других инструментов прогресса всячески вымаривают.
От Аламута, гнезда ассасинов, до гнезда Бин Ладенов – 2,5 тысячи км по прямой: откуда в Йемене такой живой интерес и знание предмета «не по книгам»? Интересно стало: я копнул – и открылись мне бездны. В принципе, Усама и Старец Горы жизнь выстроили по одним лекалам, а подобны они друг другу вообще до степени смешения – кто бы этим двоим публичную, «для книг и газет» биографию не конструировал, он точно использовал общие клише.
Жил себе в 11-м веке такой себе перекати поле Хассан ибн Саббах, который шатался по мусульманскому миру от Африки до Сирии – ума и военного опыта набирался. К 35-ти годам он стал заметным таким вероучителем - ту пору социальные лифты действовали без сбоев. Правда, усаживались в них тысячи, а до высоких этажей добирались единицы, остальные же вышвыривались фатумом вон и становились навозом истории. Саббаху повезло: он сотоварищи взял без боя крепостишку Аламут (в сотне км от сегодняшнего Тегерана) – за ней ничего замечательного, кроме живописных окрестностей не числилось. Саббах был одержим идеями социальной инженерии: он затеял обустроить на идеологической базе исмаилизма (течение в исламе того сорта, в которых нам разбираться без надобности) страну-коммуну и страну-утопию.
Ученые, воины, певцы и литераторы – всех звали в Аламут и предоставляли нестесненную свободу. Если добром не шли – просто похищали. И попутно рассылали по миру агитаторов за создание всемирной державы под скипетром имама Саббаха – который, кстати говоря, тогда еще только к сороковнику подбирался. И вот члена такого агитотряда запытали однажды до смерти в городе Сава по приказу туземного визиря. Как в отместку исмаилитам было кровушку-то не пустить? Толпа встала на главной площади Аламута перед Саббахом и каждый давал обет мести: был там некий Бу Тахир Аррани, который, фактически, и сделался первым политтеррористом в истории. Ну, Юдифь, отпилившая голову Олоферну, тоже могла бы некоторым образом претендовать, но там все-таки война и жертвой стал вражеский главком – такое убийство проходит по разряду военной хитрости. Бу Тахир же собрался-подпоясался и отправился «рэзать» чиновника соседнего дружественного государства – в общем, теракт как он есть. И змеёй этот юный господин пробрался в «зеленую зону» города Сава, притаился под кустиком во дворцовом саду, а когда визирь появился – истыкал его отравленным ножиком.
Доподлинно известно, что случилось это 10 октября 1092 года: ООН впору Всемирный день террориста установить. Спохватившиеся бодигарды его превосходительства искромсали Бу Тахира шашками-селедками, но была поздно: Большой Террор начался. Над вратами Аламута приколотили бронзовую доску в честь убийцы и впредь в ней дочеканивали имя за именем – всё новых и новых посланников смерти. Идея рассылать живые «дед-мэйлы» Саббаху понравилась. Поскольку он вообще был социоинженером, убийц решил выращивать по всем правилам соответствующей науки.
Считается, что методики подготовки неуловимых убийц он заимствовал в Китае – то есть, сочетал шаолиньские принципы беспощадной муштры с постоянными экзаменами-испытаниями. Выглядело это так: к замку приходила голопятая абитура (из деревенских в основном) и сутками ждали под ветрами, снегами и дождями, без маковой рисинки, пока допустят внутрь. Когда допускали – многодневное ожидание продолжалось уже во дворе: там новобранцев били, кормили помоями, поносили словесно.
Вот, кстати, тот же рассказ, но изложенный с использованием самодвижущихся картинок, рекомендую:
Подняться и уйти можно было в любой момент. Но дотерпевший попадал в первокурсники – из числа которых доживали до выпуска очень немногие. Знатный враль Марко Поло полтора века спустя сообщал, что рекрутов опаивали чем-то и доставляли во внутренние чертоги замка: там их от пуза кормили-поили, привечали девы пониженной социальной ответственности. Спустя несколько дней нарко-морок пресекался и курсанты диверсионной школы обнаруживали себя вне райских кущ.
После этого за шанс вернуться к гуриям убийцы готовы были отдать жизнь в любой момент, по первой команде имама. Отсюда и «ассасины» будто бы – дескать, опаивали гашишем, превращали в хашишинов, а ненавистники шипящих согласных-европейцы это словечко приняли в свои языки перевранным. Есть специалисты, которые возражают: опаивали убийц маковым отваром, а «хашишин» может означать и «деревенщина», и «хулиган», и даже «травоед».
В общем, последователей Саббаха звали на самом деле «скромными в быту выходцами из низших слоев виртуозами кинжала». Ну, и ладно, пусть будет так. Хотя хулиганами они, может, и были, но простаками – точно нет: в школе их натаскивали в языках, обычаях, религиозных ритуалах мест возможного применения. Будто бы даже перекрещивались некоторые из магометан в кафолики, чтобы, переехав в Европу, по многу лет ждать оказии и умертвить-таки приговоренного Старцем барона, когда тот про Саббаха и думать забыл. А на бронзовой табличке в Аламуте количество убийц с указанием имен ими казненных всё росло и счет таковым велся на сотни.
Считалось, что приговоренному Старцем Горы нигде не отыскать спасения: сопредельные страны он причесывал частым гребнем, безжалостно обкарнывая то, что выросло выше дозволенного. Фантаст и поэт от истории Гумилев считал, что это тоже было селекцией, только отрицательной: неспешно и неуклонно Саббах делал окрестности своей державы приютом серости, а науки с искусства цвели в одном Аламуте. Будь у него две или три жизни – всё получилось бы и стало его царство сверхдержавой. Но Саббах помер, не дожив до 70-ти и все пошло вразнос. Нет, школа диверсантов и террористов работала, как часы. Царством управляли трое имамов и двое высших командиров разведшколы. Но строгость нравов сохранялась для одних ассасинов-неофитов низшего уровня (фидаинов).
Горожанам стало дозволено демонстрировать богатство, шпионское начальство погрязло в разврате и «излишествах разных»: оно даже - о, боги! – «употребляло в пищу свинину». В общем, случилось то же, что потом с катарами и вальденсами: сначала истовая вера, жесткая регламентация жизни и поведения, а потом, чуть спустя, полное снятие барьеров и запретов «для своих» внутри общины, «прыжок из рая в ад». Управляемость в Аламуте сохранялась абсолютная – действовал метод «гурий и опийного морока». Старец еще и фокусничал для убедительности: соберет неофитов в зале, где посреди – блюдо с мертвой головой. Он к голове подойдет, пошепчет и внезапно ее разговорит: та начинает пророчествовать, отдавать приказы. Потом, после аудиенции, из специального колодца под блюдом извлекают человека, башку ему отсекают по-настоящему и выставляют на публичное обозрение – приводят, так сказать, факты в соответствие фантазиям. Или тоже: где-нибудь изобьют-изрубят Старца до смерти – принесут его домой: оказался он живой! Для этого фокуса Саббах держал команду двойников. Понятно, что героями-покойниками становились самые верные – и индоктринированные, и опоенные. В общем, был Саббах затейником, но был также идеалистом: его же преемники хотели сытно есть, сладко пить, а всякие идеи сверхдержавности их даже не посещали. Начальство зарубежное они прореживали уже только с тем, чтобы к ним никто не совался и дольче виту не омрачал. По инерции Царство ассасинов просуществовало еще 130 лет после смерти Старца Горы и было завоевано монголами. Такова историческая фактура, которая содержится в нескольких источниках. Достоверность таковых, впрочем, та же, что у сочинений Марко Поло с его россказнями про псоглавцев и христианского пресвитера Иоанна в глубинах Азии.
Обнаружилось, что самый эффективный и на столетия опередивший эпоху механизм оказался бесполезен, когда исчез смысл его функционирования. Агенты Старца знали все секреты дальних и ближних соседей. Ни один король не мог быть уверен – охранник, что стоит у него при дверях уже десятый год, не ассасинами ли поставлен? Старцу даже нужды не было снаряжать куда-нибудь убийц: он просто любую смерть объявлял делом своих посланцев – и поселял страх в сердцах врагов посредством инструментов военной пропаганды, которую потом англичане снова изобрели только в I-ю мировую. В общем, всё было слишком совершенно для своей эпохи – и оказалось бесполезно, как пулемет против армии Атиллы: ну, тысячу конников ты уложишь, а потом либо патроны кончатся, либо затвор заклинит и сомкнется над твоей головой океан варварских орд.
Последние ассасинские крепости пали к концу 13-го века, последние спецы-дрессировщики убийц – знавшие, как оно все было устроено? – вымерли. Но миф продолжал жить, в основном – среди мусульман, которые твердо знали: любая смерть негодного владыки – это казнь, совершенная тайными посланцами Старца Горы. И предание это до сих пор даже в Хадрамауте живо, хотя провинция эта в арабском мире – афедрон афедронов, задница задниц.
В Европе про ассасинов вспомнили в 19-м веке. В Париже был создан Клуб гашишинов: там, понятно, не убивать учились, но совершали под обкуркой экскурсии в мир виртуальных гурий. Все его «Мушкетеры» написаны Дюма в период, когда он «клаббился» именно у гашишинов.
Там же искали вдохновения Стендаль и Гюго. Да, по правде говоря, на последующие лет 60 «Париж», «гашиш», «изящные искусства» стали синонимами – чем занимались в Столице мира, скажем Бердслей или Уайльд? Чем вдохновлялся Бодлер, чем цветочки зла окуривал? В общем, ассасины неплохо так Европу отформатировали 600 лет спустя после своего исчезновения – если вычесть «гашишинское», не так уж много от Европы и останется.
Но и позже ассасины выныривали в самых неожиданных местах. Я даже не про «Аль-Каиду», которая есть старательный косплей гашишинской секты (с поправкой на отказ от единоначалия, чтобы защититься от разрушительных для организации нежданчиков – хотя и сетевая организация оказалась не идеальной).
А вот что характерно - средь шумных светских балов до сих пор встречаются довольно примечательные типы. Прошу любить и жаловать: наш современник, лидер исмаилитов, прямой потомок Старца Горы принц Карим Ага-Хан IV. Один перечень титулов позволяет увидеть в этом человеке совершенно карнавального субъекта, у которого многочисленные костюмы из шкафа валятся, а все маски на физии не умещаются.
Итак: 49-й Имам Времени исмаилитов-низаритов, основатель благотворительной Aga Khan Development Network, создатель британского Университета Ага-Хана, Глобального Центра Плюрализма, Университета Центральной Азии, Музея Ага-Хана в Канаде, Центра Ага-Хана в Лондоне, кавалер десятков высших орденов полусотни стран планеты и Кавалер Большого креста Почетного легиона (а это будет повыше командора). И, что симптоматично, принадлежит к семье, которая неявно правит Пакистаном, до того – правила для англичан Индией, а еще прежде – во всю имамила, на протяжении 40 с гаком поколений, у исмаилитов.
Известно, что «старые деньги» европейские даже не прячутся – они вросли в туземный пейзаж и потому их не замечают. В Неаполе 30 семей ведут родовод от римских времен и принадлежит этим людям в городе чуть меньше, нежели всё. В Милане, который побогаче будет, Больших Семей еще больше. А есть Англия: вон, толпы уважаемых людей (Фурсов, Делягин) уверяют, что британские банки основаны венецианцами, которые эвакуировались со своими деньгами на Остров. Почему у мусульман должно быть иначе? Старец Горы был очень богат и очень умён: мог он, сделав поправку на неизбежность появления дурака в бессчетных поколениях наследников, создать тайный траст? И потому не убывали его капиталы, а прирастали на протяжении 800 лет?
И вот вам итог эволюции, которой положил начало основоположник индивидуального террора: лощеный господин, космополит, свой в Лондоне с Исламабадом, фактический владелец рекреационных заведений Сардинии, которую он и сделал модным курортом. Имам Времени и Пространства всей Обитаемой Вселенной, короче. Ассасин в его наивысшем развитии.
Надеюсь, не заскучали: лайкайте, подписывайтесь - автора это очень бодрит