Тем временем попытки мировых держав примирить друг с другом вождей Греческого Восстания окончательно провалились. Хоть буйный Колокотронис и начал поддерживать выбранного Европой в правители Греции графа Каподистрию, но «Крёстный отец» Пелопоннеса Петрос Мавромихалис и смещённый Каподистрией князь Маврокордатос продолжали всем доказывать, что их штыки стоят за свободу и независимость Греции твёрже. В конце концов, уставшая от этого нескончаемого националистического сиртаки Европа решила взять дело в свои руки, послав в Грецию французский корпус под командованием генерала Мезона. И, о чудо! Всего за полгода французам удалось без всяких внутренних споров, освободить от турок весь Пелопоннес! Как сказал Теодорос Колокотронис: «А чё, так можно было что ли?!!».
И вот, наконец, настала большая греческая независимость. В 1829 году проходит Четвёртое Национальное Собрание, создаётся сенат республики. Франция и Великобритания предложили Турции помочь им в начертании границ нового государства. Султан, впрочем, сарказм европейских коллег не оценил и продолжил воевать с Россией. Но уже к сентябрю воинственность Махмуда II куда-то делась и он начал поторапливать своих дипломатов, чтобы те в кратчайшие сроки заключили с Россией мир. И вот, 14 сентября 1829 года в Адрионополе (современный Эдирне) между Россией и Турцией был подписан мирный договор, обязавший османскую сторону признать независимость Греции, автономию Сербии (в которой тоже бушевало восстание, одновременно с Греческим), Молдавии и Валахии, ликвидировать все воинские части на границе с Россией, открыть Босфор, обеспечив российскому флоту выход в Средиземное море, ну и за одно штраф выплатить, за ущерб.
В первое время всенародная радость греков не знала предела. Но массовые гуляния, ликования, празднества постепенно сменялись осознанием того, что греческое государство нужно отстраивать с чистейшего нуля: в новой республике нет никакой экономической системы, сельское хозяйство за годы войны пришло в крайний упадок, а слова «промышленность» греки ещё даже не изобрели. Тем временем, в Европе, из трёх «великих держав» две, а именно Франция и Россия, были сторонниками консервативного, мордатого, до мозга костей военизированного и воцерковлённого, дремуче-средневекового абсолютизма, и воспринимали любое проявление республиканского свободомыслия в Европе как личную угрозу сложившимся в своих государствах полицейским режимам. Оттого, совершенно естественно, что оставлять Грецию республикой никто не собирался, и не успели ещё даже отгреметь последние залпы русско-турецкой войны, как монархи Франции, Великобритании и России начали подыскивать среди европейских принцев для Греции Короля. Глава сформированного волей «великих держав» правительства Греции, ставленник русского Императора Иоанн Каподистрия, всего год назад соблаговоливший-таки приехать из Петербурга в Грецию и ни дня не участвовавший в войне за независимость, настаивал на том, чтобы будущий греческий монарх был выбран из числа предложенных Францией, Россией и Великобританией кандидатов лично им и его ближайшими сподвижниками, вещающими «от имени народа Греции». Однако на это троица «сильных мира сего» ответила, что они старше и в Королях разбираются лучше. Каподистрия же, прочувствовав за год все прелести своей ничем не ограниченной власти, начал жёстко, без всяких голосований, референдумов и опросов самодержавить, напрочь отстранив от вмешательства в политику страны многих героев Греческого Восстания. Среди них был и дон Петрос Мавромихалис, бывший, как известно, главой влиятельнейшего майнотского семейства Пелопоннеса, потерявшего за 8 лет войны 40 своих членов. Ему, как и многим другим влиятельным грекам, не давало покоя, что на трон, воздвигнутый на их крови и костях их братьев, сыновей и отцов, уселись какие-то «белые воротнички», всю войну отсиживавшиеся в кабинетах. Естественно, в 1830 году Мавромихалис поднял против пророссийского правительства Каподистрии восстание, которое, впрочем, было подавлено весьма быстро, благо у греческого президента был хороший консультант по разгону либерально-демократических демонстраций и эксперт по консервации самодержавия до состояния самоканонизации в лице Императора Николая I. Петроса Мавромихалиса посадили в тюрьму, и этим первый президент Греции подписал себе смертный приговор. Нельзя просто так взять и посадить «Крёстного отца» Пелопоннеса за решётку. Семья этого не простила.
Ранним, тёплым, солнечным греческим утром, 9 октября 1831 года, Иоанн Каподистрия намеревался по своему обыкновению зайти в церковь. Подойдя к парадной, он заметил двух до боли знакомых ему высоких, длинноусых, смуглолицых мужчин. Ими были сыновья Петроса Мавромихалиса – Георгиос и Константинос. Они, как и многие члены подобных Мавромихалисам мафиозных кланов южной Греции, отличались особой гуманностью в вопросах мести за «своих». Проходя мимо, Каподистрия поздоровался с обоими – вначале с Константиносом, а потом с Георгиосом. Ответ Константиноса был весьма красноречив – нож в низ живота. Зажав рану рукой, Каподистрия повернулся к нападавшему, явно не ожидая такого бесчестного выпада. Однако Георгиос не дал президенту что-либо сказать, выстрелив ему в упор в затылок двумя пулями, связанными проволокой, которые просто разнесли голову несчастного Каподистрии.
Президент, естественно, скончался на месте, Константиноса Мавромихалиса разъярённая толпа прохожих разобрала на сувениры не отходя от места его злодеяния, а Георгиос планировал укрыться, забежав в здание французского посольства, на территории которого греческая полиция не имела права производить аресты. Однако посол Франции распорядился выдать убийцу греческим властям и вскоре Георгиоса расстреляли.
Новое временно правительство Греции сформировали младший брат убитого президента, Августинос Каподистрия, ближайший сторонник русофильской партии и заклятый враг Мавромихалисов Теодорос Колокотронис и ещё один герой войны за независимость Иоаннис Колеттис. Из всей этой троицы самым влиятельным оказался Колокотронис, человек, чья фамилия – антоним слова «компромисс» и который больше всего ненавидел либералов, коим был Колеттис. Если у Теодороса возникали какие-то разногласия с иными членами правительства, он предпочитал «пристрелить ублюдка» и уже потом приписать его к врагам государства. Благодаря своим врождённым качествам истинного дипломата, Колокотронис сумел разжечь в Греции очередное вооружённое противостояние между сторонниками пророссийской и европейской партий. Это заставило «великие державы» поторопиться с поисками Короля для греков.
За 2 года в Греции произошло больше событий, чем за 7 сезонов «Игры престолов». Колокотронис сумел посадить в президентское кресло Августиноса Каподистрию, которого через короткое время сверг в результате вооружённого восстания Колеттис. Затем был сформирован новый состав временного правительства, в котором опять рядом посадили Колеттиса и Колокотрониса. Однако вскоре Колеттис выпихнул усатого старичка и его партия оказалась в большинстве. В августе 1832 года греческое правительство единогласно одобрило кандидатуру на греческий трон семнадцатилетнего принца Отто Баварского, младшего сына Короля Баварии Людвига I, известного в Европе любителя греческой культуры и истории. И, только лишь с прибытием в новую столицу Греции – Афины, первого греческого Короля Оттона I и трёх баварских регентов – Армансперга, Маурера и Абеля, для управления страной до совершеннолетия монарха, заканчивается период греческой межклановой войны за власть и начинается период тотальной баварской диктатуры.
Теодороса Колокотрониса вместе с его старшим сыном Иоаннисом, посадили в тюрьму и приговорили к смертной казни за попытку государственного переворота. Однако вскоре заменили смертную казнь двадцатью годами тюрьмы, а через год выпустили на свободу (готов спорить, за примерное поведение), дали денег, орден, высокий чин и на этом старик-протестник успокоился. Августинос Каподистрия бежал из страны и умер под крылом своего двуглавого покровителя в Санкт-Петербурге. Колеттиса пинали по министерствам, не давая ему никаких значимых постов и, таким образом, постепенно наводили в стране стабильность. Но впрочем, это уже совсем другая история.