НАТАЛЬЯ КОЛЕСНИЧЕНКО
Неработающие граждане получили первые квитанции с перерасчетом за горячую воду. И сразу за два месяца — январь и февраль. Жировки потяжелели от 13 до 48 рублей.
Фото: TUT.by
Как правительство могло бы увеличить занятость не запугиванием, а поддержкой граждан. И почему второй вариант «тунеядского» декрета, как и первый, незаконен и неэффективен, разбираемся вместе с экспертами.
Декрет №3 о предупреждении социального иждивенчества привел только к одному результату – объединил жителей больших и маленьких городов, вышедших в 2017 году на уличные протесты. Еще он показал, что граждане не рвутся исполнять любой каприз власти, ведь сотни тысяч получивших письма «счастья» просто проигнорировали требование правительства и подписавшего документ президента платить в казну «тунеядский» налог.
Власть не стала признавать, что декрет неэффективен, а сделала людям одолжение, «оптимизировав» его и превратив в декрет №1 о содействии занятости. Теперь с незанятых, по мнению чиновников, в экономике будут брать полную стоимость некоторых коммунальных услуг, а специально созданные комиссии – предлагать им работу.
— Когда-то в советской Конституции было написано, что каждый советский человек обязан трудиться. В современной белорусской Конституции и в подписанных страной международных соглашениях предусматривается именно право на труд. А принудительный труд запрещается, за исключением труда по приговору суда, — поясняет юрист Сергей Балыкин.
Базы незанятых в экономике составлялись без согласия самих граждан, без постановления судов или санкций прокуроров. В них находится много личной информации о жителях страны. Это противоречит законодательству о персональных данных.
Появление подобного декрета — психологическая и историческая проблема для страны, отмечает руководитель проекта «Кошт урада» Владимир Ковалкин.
— Этот проект как таковой не должен был родиться вообще. Но он появился, благодаря исторической памяти, в том числе советской. Это во времена андроповщины и позднего Советского Союза людей пытались заставлять работать подобными мерами. Мы знаем, чем тогда все закончилось, — говорит экономист.
Платят ли налоги «тунеядцы»?
Когда власти говорят, что «тунеядцы» не участвуют в финансировании государственных расходов, они искажают реальность. Участвуют все, как минимум, за счет косвенных налогов. Любая коммерческая структура платит государству 20% (если не имеет льгот) от каждого проданного товара или услуги и включает этот налог в выставляемую потребителям цену. То есть, покупая продукт у компании, которая платит налоги в Беларуси, человек косвенно платит в бюджет. Кстати, налог на добавленную стоимость составляет примерно треть всех налоговых поступлений. По данным проекта «Кошт урада», в прошлом году каждый гражданин вносил в бюджет больше 100 рублей в месяц в виде косвенных налогов.
Затраты на работу «тунеядских» комиссий во много раз превзойдут экономический эффект от всех принимаемых мер по выявлению незанятых в экономике, попыток их трудоустроить, а также от денежных поступлений за оплату жилищно-коммунальных услуг.
— Этот политический проект, не просчитанный ни с экономической, ни с социальной составляющей, будет абсолютно убыточным, — прогнозирует Владимир Ковалкин.
Против логики «социального государства»
До сих пор не очень понятно, на кого именно нацелен декрет. Если власти уверены, что уровень серой экономики в стране настолько большой, то следовало бы принимать меры, которые стимулировали бы людей выходить из тени. Более эффективными было бы предоставление налоговых льгот либо каникул, которые стали бы подспорьем для тех, кто занимается, например, предпринимательской деятельностью. А налог на «тунеядство» или повышенные тарифы за коммунальные услуги – это не та мера, которая вынудит людей легализовать свою деятельность, убеждена научный сотрудник Белорусского экономического исследовательско-образовательного центра (BEROC) Мария Акулова.
Каждый месяц за коммунальные услуги так называемые тунеядцы будут платить примерно на 20-30 рублей больше, чем остальные граждане.
Работающим нелегально как раз будет проще заплатить чуть больше за ЖКУ, потому что у них, в отличие от безработных, есть на это деньги.
Пока же основной удар пришелся на тех людей, которые из-за отсутствия занятости оказались либо практически на грани бедности, либо за ее чертой. Многие из них хотели бы найти работу, но не имеют такой возможности. Нередки случаи, когда житель региона или сельской местности не может найти работу, подходящую его умениям, из-за закрытия единственного градостроительного предприятия, мизерных заработков и просто отсутствия подходящих вакансий.
— Проблема здесь, скорее, в том, что государство не создает возможности трудоустроиться. Ведь если квалификация работников не соответствует той, что требуется на рынке труда, нужно помогать этим людям переобучаться, а не возлагать на них дополнительный налог в виде полной оплаты коммунальных услуг, − объясняет Мария Акулова.
Что касается людей с алкогольной или другой зависимостью, которые не имеют ни квалификации, ни достаточной для работы дисциплины, то чаще всего работодателю такие работники не нужны, дополняет Сергей Балыкин.
Брать с них дополнительные сборы – это практически подталкивать их к криминалу.
Те же, кто в состоянии и хочет трудиться, и без стимулов со стороны государства ищут и находят работу – кто-то в своем городе или за сто километров в столице, а кто-то уезжает на заработки в Россию или Польшу, отмечают эксперты.
— Мы не можем говорить, что люди не хотят работать, а сидят и ждут, что правительство принесет им деньги. Люди активно ищут работу, просто не могут найти ее в стране, — говорит Владимир Ковалкин.
Если бы власти уделили больше внимания тому, как помочь народу пережить период трансформаций в экономике, то люди без какого-либо на них давления сами решили бы вопрос с занятостью, считают эксперты.
— Многие долгое время занимались одним делом, которое потеряло свою актуальность. Чтобы устроиться на работу, этим людям предстоит освоить новые навыки. Государство могло бы не требовать с них дополнительного вклада в экономику прямо сегодня, а поддержать так, чтобы эти люди смогли начать трудиться и поддержать экономику завтра, — подчеркивает Мария Акулова.
Такой подход поспособствовал бы тому, что люди, которым не удается реализовать себя по своей специальности, смогли бы приобрести дополнительную профессию и повысить свои шансы на рынке труда.
Для глобального изменения ситуации правительству стоило бы заняться созданием таких условий в экономике, при которых появятся новые рабочие места, организовать такой бизнес-климат, при котором в страну пойдут инвестиции, убежден Владимир Ковалкин. Это значит работать над структурными реформами, переквалификацией работников и адекватными пособиями по безработице.