Скарлетт зажмурила глаза и шумно выдохнула. Сейчас она сделает шаг и окажется в этой ловушке еще на целый год. Пронизывающий ветер растрепал светлые кудри девушки. Погодка самая подходящая для этих мест в октябре. Хотя через какие-то жалкие 15 минут Хэллоуин отдаст дань следующему дню, а октябрь уступит свое место ноябрю.
Скарлетт или Скай, как звали ее «друзья по несчастью», поежилась и толкнула ворота. Поежилась, скорее от воспоминаний о холоде, чем от него самого. Теперь она не могла ощущать температуру. Перед ней тут же возникло расплывчатое пятно, которое приобрело форму Кевина.
— Эй, Кев, смотри, куда идешь. Ты чуть меня с ног не сбил! — с негодованием воскликнула девушка и демонстративно отряхнула свое синее пальто.
— Эй, Скай, ты сегодня какая-то особенно злая. Да и как, скажи мне на милость, я могу сбить тебя с ног? Ты что, забыла, кто ты? — засмеялся мальчишка, лет десяти на вид. Скарлетт не оценила его шутки и, вздернув носик, направилась ко входу в дом.
Открыв массивную дубовую дверь, девушка вошла в просторный холл. Она устало вздохнула, прошла к гардеробу и повесила пальто. Вещи всех обитателей дома уже были на своих местах. Значит, все уже вернулись. Скай последняя. Что ж, тем лучше. Чем меньше ей приходилось общаться с этими прохвостами, как она их называла, тем лучше она себя чувствовала.
Девушка уже корила себя за то, как она разговаривала с Кевином. Для нее он был единственным лучиком света в этой непроглядной тьме. Она сделала было шаг по направлению к выходу, как снова наткнулась на мальчика.
— Кевин, ты снова носишься туда-сюда! А я хотела извиниться за свой тон! Эй, ты чего? — Скарлетт подняла пальчиком подбородок ребенка и увидела в его глазах слезы.
— Мама и папа. Они еще не вернулись. Я жду их с обеда. А их все нет, — заключил мальчик и обнял свою подругу, утыкаясь ей в живот.
Скай с тревогой посмотрела на старые настенные часы с кукушкой и, поглаживая мальчика по голове, прошептала:
— Они вернутся, малыш. Они скоро будут здесь.
— Кто вернется? — послышалось от двери.
— Мама! Папа! Я думал, что вы уже не придете! — закричал Кев, утирая соленые дорожки.
— Мы не оставили бы тебя здесь. Никогда. Скарлетт, ты чего такая хмурая? — обратилась к Скай Белла, мама Кевина.
— О, не начинай, Белла. Не стоит. Иначе я… Нет, не могу я так больше. Весь день наперекосяк. Я ждала его целый год. И что в итоге?! Все не так… — начала свою тираду Скарлетт.
— Скай, ты ворчишь, словно бабка. Сколько ты говоришь тебе лет? Двадцать пять? Не семьдесят, случаем? — усмехнулась женщина и приобняла девушку.
Скарлетт не смогла больше сдерживаться. Из ее глаз потекли слезы обиды и разочарования. Белла лишь крепче сжала подругу в объятиях.
— Послушай, я понимаю твои чувства. Я сама через это прошла.
— Нет, не понимаешь. У тебя есть Кев, Джейк. У меня нет никого. Моя мать давно сошла с ума в больнице от горя, а брат…
— И ты думаешь, от этого мне легче? Легче от того, что мои сын и муж мертвы? Я даже представить не могла, что ты такая эгоистка, Скай, — заключила Белла и отстранилась.
— Прости. Не подумала. Но я все равно боюсь, что мне придется еще целую вечность скитаться по комнатам этого дома в одиночестве. Я так хочу любви. Я не получила ее тогда, при жизни. Я так хочу обрести ее хотя бы теперь.
— Скай, глупышка. Ты не сможешь обрести любовь и счастье до тех пор, пока ты не готова прощать обиды и забывать все зло, которое тебе причинили. Ты знаешь, почему следы на твоей шее так и не исчезли?
— Просвети меня, — горько усмехнулась Скарлетт и опустила глаза.
— Потому что ты все еще зла на своего брата. Ты не пускаешь его в свой мир. Тебе нужно с ним поговорить, простить его. Тогда тебе станет намного легче. Не держи на него зла. В конце концов, ты знаешь, ведь это не он виноват в твоей смерти, — вздохнула женщина и протянула руку сыну.
— Нам нужно пройти в гостиную. Вы знаете правила. Мы и так опаздываем, — заключил Джейк и, приобняв жену, направился в сторону, откуда раздавались голоса.
— Да, точно.
В гостиной уже собрались все. Кто-то делился впечатлениями от проведенного вне стенах дома дня, дети играли в прятки. И лишь один из них одиноко сидел в углу, поглощенный книгой.
— «Триумфальная арка»? Это так на тебя похоже, — взволнованно улыбаясь прошептала Скай.
— Скарлетт?
— Удивлен? Лиам, мы давно не говорили… — начала было девушка, но брат прервал ее крепкими объятиями.
— Да уж, это мягко сказано, — горько усмехнулся парень и еще крепче сжал свою сестру в руках.
— Эй, тише, задавил.
— Я просто рад, что… Наверное, что ты со мной просто говоришь. Я так давно тебя не слышал.
— Один мой хороший друг сказал, что для счастья нужно научиться прощать. Между нами многое произошло, и я не буду скрывать, я все еще зла на тебя. Даже после двадцати шести лет заточения в этом мрачном доме, но… я просто хочу попробовать наладить отношения. Мы брат и сестра. О прощении говорить пока рано, но думаю, нам стоит хотя бы попытаться помириться, — голос Скай надломился, из глаз потекли слезы, которые она всегда так старалась скрывать от брата.
— Тише, сестренка. Все хорошо, я с тобой. Я с тобой. И я готов ждать твоего прощения целую вечность, — Лиам улыбнулся глазами и прижал Скарлетт к себе.
За окном завывал ветер, оповещая всех о наступлении ноября. Часы в гостиной пробили двенадцать. Целый год заточения ожидал каждого узника этого проклятого дома, который не выпускал никого, кто когда-то умер здесь.