По следам Сковороды
Блаженный и безгрешный мой удел —
Святая Бедность, мать моя родная !
Всех, кто в житейском море претерпел,
Ты ждёшь, как гавань, их от бед спасая.
Блажен, кто проницательным умом
Сумел понять, что ты полна сокровищ,
И поспешил к тебе в твой скромный дом,
Отвергнув праздной роскоши чудовищ.
Блажен, кто смог тебя во всём понять,
Чтобы довериться тебе как другу,
И матерью своей тебя назвать,
Сменив дворец на жалкую лачугу.
Хандра и слабость от твоих дверей
Летят, как пчёлы — от огня и дыма,
Тоска и скука пыткою своей
Не тронут тех, чьим сердцем ты любима.
Ты ненавидишь крайности во всём —
Источник всех недугов и мучений:
Тебе противен и богатый дом
И струпья самовольных отречений.
Ни суетных хлопот, ни лжезабот,
Ни пагубных пристрастий однобоких,
Ни гордости, что тщетной славы ждёт,
Не знает дух твой чистый и высокий.
Ты не боишься зарева огня,
Ни пропасти морских глубин бездонных,
Твоя обитель бережёт меня
От замыслов лихих и беззаконных.
В твой тихий уголок не забредёт
Завистливая жадность осторожно,
Ибо и днём с огнём в нём не найдёт
Того, чему завидовать бы можно.
Ненарушимый мир, души покой,
Здоровье духа, чистые желанья
И честный труд под кров радушный твой
Стремятся, чтоб хвалить твои деянья.
Уравновешенность и здравый ум,
Приветливость и мудрость с добротою,
Не любящие мира зряшный шум,
Всегда идут плечом к плечу с тобою.
А чтó о сотнях голышей сказать,
О тысячах бездомных, скудных, нищих ?
Скажу одно: ты, Бедность, им не мать,
Они ведь не тебя, а денег ищут.
Покуда дух их алчностью живёт,
Доколе мысли к золоту стремятся,
Никто из них вовеки не войдёт
В твой дивный храм, чтоб Богу поклоняться.
Ты — лишь с Христом, что ненавидит ложь,
Ты — с Павлом, до крупинки бескорыстным;
Не в нищенских лохмотьях ты живёшь,
А только в сердце праведном и чистом.