Одной из самых больших загадок Великой Отечественной войны, которая, скорее всего уже никогда не будет раскрыта, многие считают формирование двух десятков механизированных корпусов РККА в начале 1941 года.
В советское время все было просто, и излагалось в книге Г.К.Жуков «Воспоминания и размышления»:
В феврале 1941 года Генштаб разработал еще более широкий план создания бронетанковых соединений, чем это предусматривалось решениями правительства в 1940 году.
…
И.В. Сталин, видимо, в то время еще не имел определенного мнения по этому вопросу и колебался. Время шло, и только в марте 1941 года было принято решение о формировании просимых нами 20 механизированных корпусов.
Однако мы не рассчитали объективных возможностей нашей танковой промышленности. Для полного укомплектования новых мехкорпусов требовалось 16,6 тысячи танков только новых типов, а всего около 32 тысяч танков. Такого количества машин в течение одного года практически взять было неоткуда, недоставало и технических, командных кадров.
Таким образом, к началу войны нам удалось оснастить меньше половины формируемых корпусов.
Утвержденный 12-го февраля 1941 года «Мобплан № 23», слова Жукова подтверждает. Согласно этому документу в РККА планировалось иметь (для полного оснащения всех частей и соединений) 36879 танков. Эта цифра соответствует количеству, необходимому для укомплектования по штату всех механизированных корпусов, а также стрелковых и кавалерийских дивизий.
При этом в наличии на 1 января 1941 года имеется 21564 танков, плановое поступлении в 41-м году от промышленности 4620 танков. В результате к концу года некомплект в 10695 танков. Частично некомплект планируется покрыть 7768 танками других типов. Конкретно, Т-26 — 7218 единиц, и Т-50 — 550 единиц. Таким образом, планируемый некомплект в танках составлял около трёх тысяч машин. То есть, при решении о создании дополнительных двадцати мехкорпусов, к тем, что уже имелись и были более-менее укомплектованы, некомплект выглядел не так уж страшно по советским меркам. Тем более, что мобплан предусматривал и указание на то, что необходимо дополнительно заказать от промышленности. И в начале 41-го года можно было вполне позволить предположить, что производство танков можно будет ещё увеличить, а, стало быть, некомплект в танках будет ещё меньше.
Однако, уже к маю стало понятно, что танков в хоть сколько-нибудь приемлемом количестве сверх плана получить не удастся от промышленности. И получается, что танков нет, а мехкорпуса уже есть, ну, точнее, уже формируются. И тут приходит решение временно превратить некоторые полки из танковых в противотанковые. Сделать этого, правда, не успели, и оценить правильность такого решения сейчас нельзя.
Если кто не помнит, то было принято решение к 1-му июля перевооружить 50 танковых полков, для которых не хватало танков, из расчета на полк по 24 76-мм орудия, по 18 45-мм орудий и по 80 пулеметов. А для отдельных разведывательных батальонов этих же дивизий предполагалось по 18 45-мм пушек.
Причем это расценивалось как временная мера, и структуру танкового полка требовалось сохранить. Согласно директиве Генштаба от 15 мая 1941 года, все мероприятия следовало «провести таким образом, чтобы не нарушать организационный принцип полка, как танковой единицы, имея ввиду, что в последующем на вооружение будут поступать танки». Перевооружить таким образом предполагалось танковые полки 19-го, 16-го, 24-го (КОВО), 20-го, 17-го, 13-го (ЗапОВО), 2-го, 18-го (ОдВО), 3-го, 12-го (ПрибОВО), 10-го (ЛВО), 23-го (ОрВО), 25-го (ХВО), 26-го (СКВО), 27-го (САВО) и 21-го (МВО) мехкорпусов. В первую очередь, конечно, перевооружались танковые полки моторизованных дивизий, что должно было их превратить в весьма мощные подвижные соединения, пусть и без танков. Аналогичные дивизии у немцев без танков обходились, а противотанковые части, как это кому-то не покажется странным, играли важнейшую роль в успехе танковых групп Вермахта. Не меньшую, чем танковые дивизии.
Таким образом, ход мыслей примерно проясняется. Но не во всем и не до конца.
Так ведь дела никогда не делались. Зная, что танков до конца года не будет в нужном количестве, принять решение не просто о формировании: все новые корпуса учитывались во всех планах ведения войны в 41-м году уже весной, когда некоторые только начали создаваться.
Ни до, ни после этого не было в Красной Армии ситуации, когда начали создавать какие-то части и соединения, не говоря уж про что-то более крупное, не зная, откуда взять вооружение или людей для этого.
Когда в 41-м стало не хватать для стрелковых дивизий артиллерии, то ввели сокращенные штаты. Когда стало не хватать танков, то стали вводить сокращенные штаты, превращая бригады по количеству машин по сути в батальоны. Если танков не хватало для уже начавших создаваться частей, то их держали в тылу даже в самые тяжелые периоды боев. До тех пор, пока танки не поступят.
При том, что танков все-таки было много (больше чем у всех армий мира, вместе взятых), существующая в 1940 году система, по которой имелись и механизированные корпуса по тысяче танков каждый, а отдельные танковые бригады для поддержки пехоты, вполне могла считать совершенной и позволила успешно воевать с Вермахтом и любым другим противником. Зачем было ломать?
Ответа просится лишь два.
Первый, мне лично не нравится, и подразумевает большую-большую глупость.
Второй же, который и я озвучивал не раз, заключается в том, что мы чего-то все-таки не знаем. Потому очень хочется найти какие-то документы, где есть хотя бы намек на планы по использованию мехкорпусов. Уж очень сильно просится мнение, что все-таки планировались некоторые структурные преобразования.
Так что, будем искать… Но, конечно, не у Жукова.
Для тех, кому интересно узнать, что было бы «если бы», рекомендую свою статью «Если бы Гитлер напал раньше?». А тем, кому интересны более всего данные реальные, очень рекомендую статью «Цена операции «Искра».
И, конечно, подписывайтесь на мой канал.