Инна Николаевна не любила собак. Мало того, ее всегда раздражали женщины, выгуливающие собак, а нежные разговоры о них между сотрудницами руководимого ею отдела, её просто выводили из себя.
Особенно ей не нравились маленькие, комнатные собачки. Зачем они вообще нужны?! И как вообще можно жить в одной комнате с собакой? Это же летающая шерсть, грязь с улицы, запах псины! Нет, это не по ней! Она еще может понять владельцев больших собак, таких как немецкая овчарка, колли или, например, как путинские собаки, но зачем заводить этих шмакодявок?
Для Инны Николаевны даже само слово собачники было как что-то пренебрежительно-ругательное. А однажды ее удивила одна сотрудница. На работу она опоздала, сидела с отсутствующим видом, не понимала вопросов, с которыми к ней обращались. Инна Николаевна сразу поняла: случилось, что-то серьезное, у женщины. Она подошла с сочувствующим видом и начала расспрашивать.
- Моя Тося под машину попала! – ответила сотрудница и заплакала.
- Боже мой! Какое горе! – вскрикнула Инна Николаевна, - Это родственница ваша?
- Это моя собака! – сквозь слезы ответила сотрудница. Инна Николаевна нахмурилась и вышла из кабинета. Вернувшись, она строго сказала:
- Хватит тут мокроту разводить! Работать надо! Прекратите истерику!
Она заметила, как другие сотрудники посмотрели на нее с осуждением, но сразу же опустили глаза в свои бумажки. А разве она не права? Почему должна страдать работа из-за собаки?
На одной лестничной площадке с Инной Николаевной жила глубокая старушка, Мария Павловна. Некогда она была известным человеком в городе, а сейчас одиноко жила всеми покинутая. Когда Мария Павловна еще могла выходить из дома, Инна Николаевна часто с ней разговаривала во дворе. Старушка всегда была со своей собачкой, маленькой, лохматой и вертлявой.
- Вот, - говорила она, - одна родственная душа у меня осталась! Майка моя! А все остальные разъехались, кто куда! Уехали и редко обо мне вспоминают! А Майка моя никуда от меня не уедет!
«Да, уж! – думала Инна Николаевна, - Это точно, что никуда не уедет! Кому же она нужна!» Собачка терлась о ее ноги и Инна Николаевна с трудом сдерживала себя, чтобы не отбросить ее в сторону. Она знала, что эту собачку соседка приютила у себя лет десять тому назад. Как-то она оказалась в их дворе. То ли кто-то выбросил ее, то ли она сама потерялась. Дело было в мае и у пришелицы как-то само собой появилось имя Майка. Может быть, она и была породистой собачкой, но документы не предъявила, и породу ее никто не мог определить с достоверностью.
Мария Павловна была тогда помоложе, во дворе она проводила много времени, вот и подружилась с Майкой. Сначала ей еду приносила, а потом и к себе, в квартиру забрала. Часто рассказывала соседкам, какая смышленая собака ей досталась.
Инна Николаевна не любила эти разговоры, да и во дворе время не проводила. Некогда ей. Работает, да и дом весь на ней. Молодые, сын с невесткой, не очень-то хозяйством заниматься любят.
А Марии Павловне с годами стало трудно выходить на улицу, ноги болеть начали, а лифта в их доме нет, трудно на четвертый этаж подниматься. Со временем она вообще выходить из квартиры перестала. Наташа, невестка Инны Николаевны, вечером заходила к ней делать уколы и, по просьбе Марии Павловны, выводила выгулять Майку.
- Какая Майка стала тихая! Всегда под ногами болталась, шустрая была, а сейчас лежит на коврике тихонечко, - говорила Наташа, - понимает, что хозяйке плохо…
- Что там она понимает? – не соглашалась Инна Николаевна, - Ей тоже лет не мало, вот и тихая стала.
- Как же вы, Инна Николаевна, собак не любите!
- За что же их любить?
- А Мария Павловна Майку любит! – сказала невестка, - беспокоится о ней. Сейчас ее только одно заботит: как Майка одна останется? Просит меня забрать ее к себе.
- Ты мне эти разговоры брось! Никаких собак в нашем доме не будет! – возмутилась Инна Николаевна, - пусть ищет какой-нибудь другой приют для своей Майки.
- Я бы, конечно, взяла, - с грустью сказала Наташа, - но знаю, что вы не позволите, и поэтому договорилась с Петровной из второго подъезда забрать Майку. Петровна заберет. Собак она любит.
Мария Павловна чувствовала, что жить ей осталось недолго, и попросила Наташу взять на хранение сверток, тщательно заклеенный скотчем.
- Откроешь, когда меня не станет, - строго предупредила она. На второй день после этого она умерла. На похороны приехали ее родственники: дети, внуки. Вернувшись с кладбища, Наташа принесла, полученный от Марии Павловны, сверток и показала его родственникам. Вскрыв его, все увидели перевязанную резинкой пачку денег. Тут же лежал конверт, из которого достали мелко исписанный листок бумаги. Ни к кому не обращаясь, Мария Павловна писала: «Эти деньги я собирала несколько лет. Предназначены они на содержание моей Майички. Я откладывала их из своей небольшой пенсии для того, чтобы Майе был обеспечен уход и, если понадобится, хорошее лечение. Для своих детей я сохранила свою большую квартиру, да и люди они не бедные, так что на эти деньги претендовать не должны»
- Мы и не претендуем, - сказала дочь покойницы, - а кто заберет Майку?
- Обещала забрать Петровна, но ее сейчас нет, к сыну, в Крым на недельку уехала, - сказала Наташа, - скоро вернется, и я отдам ей и Майку и деньги.
Майка в это время забралась под кровать и жалобно скулила, словно оплакивала хозяйку. Наташе все же удалось уговорить свекровь взять собаку до приезда Петровны.
- Ну, живое же существо! Разве ж можно его на улицу выбросить? – говорила Наташа, - и всего-то на недельку! Я сама буду ею заниматься! Вам ничего делать не придется.