На седьмой день нашего путешествия, нам предстояло сделать последний акклиматизационный подъем, перед штурмом западной вершины (5642 м). Собравшись, налегке мы вышли на тропу и пошли дальше наверх.
Мы проходили мимо скальных гряд, прошли участок на уровне облаков, где они соприкасаются со склоном горы. Около одной из гряд, мы сделали промежуточный привал, во время которого перекусили. Обе вершины казались все ближе и ближе, но первое впечатление обманчиво. В этот момент я задумался над таким вопросом. Зачем люди поднимаются в горы? Ради новых впечатлений, острых ощущений, ради азарта или это такой способ самоутвердиться в обществе? Почему у некоторых людей, горы становятся смыслом жизни? На эти вопросы трудно ответить, не побывав в горах.
Спустя 4 часа, мы поднялись до скал Пастухова, что находятся на высоте 4700 м. Там тропа огибая скалы, вывела нас на горизонтальную площадку, расположенную чуть выше них. На этой площадке может разместиться ратрак и пара снегоходов. Немного передохнув и отдышавшись, мы начали подниматься по склону, ведущему от площадки к восточной вершине.
На такой высоте подъем нам давался нелегко. В первую очередь крутизна склона по которому мы шли была больше чем у тропы, ведущей до него. Вдобавок, высота дала о себе знать в полной мере. Не смотря на то, что мы шли налегке, отдышка становилась все сильнее и каждый наш шаг давался с трудом. Сознание «поплыло» и мы начали терять концентрацию внимания. Один мужчина, который шел позади меня, дал совет, чтобы сосредоточиться на происходящем, можно считать свои шаги, от одного до пяти, к примеру. На какое-то время это помогло. Гид увидел, что нам становится все хуже и хуже, и прекратил наш подъем. Таким образом, мы дошли до отметки 4870 м., где сделали привал на полчаса. Это была не идеальная высота для акклиматизации. Гид хотел нас поднять до 5000 м., как он это делал с предыдущими группами, но в тоже время, план по акклиматизации мы перевыполнили, достигнув неплохого результата.
Во время привала самочувствие становилось все хуже и хуже. Глаза слипались, голова болела, жутко хотелось прилечь, но гид как надзиратель следил за каждым из нас, не разрешая ложиться и закрывать глаза, можно было только сидеть. Преследуемый постоянными головными болями, которые я глушил таблетками цитрамона либо парацетомола, я потерял всякую уверенность в том, что дойду ли я вообще до вершины. Перекусив и выпив чаю, мы начали спуск обратно в лагерь.
Спустившись на площадку, мы застали двух полячек, которые пытались расчистить снег, чтобы установить палатку.
- Горы не любят лентяев, поэтому, для того, чтобы акклиматизация прошла еще эффективнее, давайте поможем девушкам. – Предложил нам гид.
Мы с радостью согласились и в течение 15 минут по очереди, используя лавинные лопатки, расчищали снег. Девушки были рады оказанной нами помощи, а мы, получив порцию адреналина от такой акклиматизации, довольные но очень уставшие вернулись в приют.
Следующие два дня мы отдыхали перед предстоящим штурмом вершины. Первый день отдыха шел у нас по плану, в результате которого мы спустились вниз, до станции «Гарабаши», расположенной на отметке 3847 м., рядом с которой стоит кафе, где мы пообедали. Народу там очень много. Это альпинисты и обычные туристы, которые поднялись до этой отметки на канатных дорогах, что ведут сюда из поселка Азау. Но в отличие от альпинистов, у которых цель покорить вершину, туристы надолго не задерживались и возвращались обратно в поселок.
Второй день отдыха получился не по плану, так как в это время мы должны были начать финальный подъем, но погода внесла свои коррективы. Из-за усилившегося ветра мы решили отложить наше восхождение, использовав резервный день.
Утром наш гид был чересчур гиперактивным. Ему было очень весело и он в прямом смысле этого слова пытался стоять на голове, использовав скамейку на которой мы сидели. А мы подшучивали над ним, что его накрыло «горной болезнью». Вообще наш проводник был очень веселым человеком. Он постоянно шутил и заражал остальных своим позитивным настроением.
Несмотря на сильный ветер, такая погода не испугала тех людей, чей отпуск на тот момент заканчивался. Наши соседи и еще несколько групп альпинистов совершали отчаянные попытки подъёма, но до вершины доходили лишь единицы, а основная масса людей поворачивала обратно, не пройдя и половины пути. Вечером того же дня, со склона эвакуировали на снегоходах двух поляков, которые посылали сигнал бедствия с помощью фонарика. На их счастье, в тот момент, не было облачности и свет их фонаря был хорошо виден из приюта.
В тот момент я подумал, что, если, восхождение в горы – это некий вид азарта? Как играман, который тратит последние деньги, в «слепой» надежде отвоевать хоть что-нибудь у системы казино, так и альпинисты тратят большие деньги, лишь за возможность совершить восхождение. Но если играман рискует проиграть всего лишь деньги, то цена ошибки альпиниста – собственная жизнь.
К обеду мне снова стало плохо. Опять заболела голова и ощущение было, что поднимается температура, но градусник, который я попросил у гида ничего не показал. Тоже самое было и с остальными участниками восхождения.
В обед я лег спать и проспал до самого вечера. К сожалению я проспал все самое интересное – как к нашей группе пытался присоединиться китаец, который не то, что по русски не говорил, но и английский плохо понимал, вдобавок у него ничего не было из специального снаряжения для восхождения. Хорошо, что один из наших ребят хорошо знал английский, коротко и понятно он объяснил китайцу:
- You will die! (Вы умрете!)
После этих слов китаец отстал от нас.
Когда я проснулся, то увидел, что к нам пришел второй гид, чья обязанность была, во время штурма вершины, спускать тех людей - кому станет плохо по самочувствию. Он поднялся к нам, использовав сеть канатных дорог и принес с собой большую и очень вкусную дыню, которую мы съели в скором времени. Чуть позднее, ближе к вечеру, к нам пришел администратор приюта и дал нам сало. Так как он мусульманин, а они такое не едят, то он любезно угостил нас. Вдобавок, к нам поселились новые соседи. Это была группа из Словакии. Мужчины говорили не только по английски, но и частично знали русский, поэтому общаться с ними было легко.
Так как ночью нам предстояло выйти на маршрут для финального рывка к вершине – спать, в этот день, мы легли рано, в районе 6 – 7 часов вечера.
