Когда Василий Валентин открыл эликсир жизни, его характер сильно изменился. Другие монахи-бенедиктинцы даже стали поговаривать, уж не болен ли он? Валентин стал нелюдимым, все реже появлялся среди братьев, а морщины на его лице становились все более глубокими. Да и походка стала неуверенной, какой-то согбенной, словно невидимая ноша прижимала тело ученого к земле.
Василий Валентин был единственным, кто теперь знал тайну эликсира жизни. Старинные рукописи, которые так бережно хранили бенедиктинцы, дали ему недостающее звено в его собственных поисках. Тринадцать долгих лет экспериментов в монастырских подземельях принесли долгожданную удачу, но, увы, не принесли счастья. Он был немолод, годы брали свое, а найти достойного ученика он так и не мог.
В желающих учиться недостатка не было. Но учащийся и ученик — это не одно и то же. Горький опыт разочарований не один раз убеждал Валентина в этом. Учащийся спешит к мастеру за знанием, за секретом, за навыком. Он искренне верует в результат и хочет как можно быстрее достичь вожделенной цели. Такие, как правило, не задерживались долго в лабораториях Валентина.
А сам он искал учеников. Искал тех, кто мечтал бы спасать людей и не боялся бы сам пострадать за свои убеждения. Тех, кто готов был бы продолжить его дело, кому можно было бы передать не столько знания, сколько дух учения. Да где ж их найти? И как узнать?
И тогда он решился.
Он публично признал, что эликсира жизни не существует. Что он ошибался и других вводил в заблуждение. Что у него ничего не вышло, и он теперь не знает, как быть дальше.
Эта новость прозвучала как гром среди ясного неба. Как? Сам Василий Валентин отрекается от своих открытий?! Но алхимик стоял на своем: он не смог. Не смог создать эликсир жизни. Он мечтал, он много работал, но не смог.
И многие тогда отвернулись от него. Многие ученики ушли.
Многие. Но не все.
***
