Хотя состоявшийся суд над Олегом Сорокина постепенно уходит из фокуса общественного внимания, однако самому этому процессу и его последствиям предстоит долгая жизнь. Будущие историки станут изучать состояние Российской Федерации в десятых-двадцатых годах XXI века, в том числе и по материалам этого суда. Благо, он дал обильный материал для понимания многих процессов, которые обычно оказываются скрытыми от внешнего взгляда.
В свое время советских людей, интересовавшихся отечественной историей, необычайно поражал тот факт, что многие противники царского режима, живя заграницей и ведя борьбу против руководства России, сохраняли свою собственность внутри страны и исправно получали доход от нее. Причем, несмотря на открытое противостояние с властью, последней в голову не приходило отнять собственность у своих противников. Частная собственность была неприкосновенна.
Ситуация кардинально изменилась после большевистской революции. Отныне, политические репрессии стали неотделимы от конфискации и последующего присвоения имущества жертв репрессий. Обычный человек редко задумывается над тем, что во времена политических репрессий стояло за формулировкой суда: «с конфискацией всего лично ему принадлежащего имущества». За пределами внимания оставался главный вопрос: а что впоследствии происходило с этим конфискованным имуществом?
Чтобы это понять, достаточно просто посмотреть на описи имущества работников НКВД, которые тоже впоследствии попали под каток репрессий. Многостраничные описи имущества этих деятелей пестрят антикварной мебелью, дорогой посудой, картинами, редкими книгами, драгоценными украшениями. Все это – результат присвоения собственности репрессированных ими же людей. То есть, пока такой следователь вел дело очередного уругвайского шпиона, он уже мысленно прикидывал, на какую долю имущества подследственного он может претендовать. В этих обстоятельствах заведомая обреченность попавшего в репрессивный механизм человека имела, в том числе, и экономическую составляющую. Лакомый трофей в виде имущества бесправного подследственного был слишком соблазнителен, чтобы не допустить оправдания очередной жертвы судебной расправы.
Взгляд под таким углом зрения на советские политические репрессии той поры, позволяет увидеть еще одну важную составляющую этих процессов: их экономическое содержание. У каждого политического обвинительного приговора были прямые материальные выгодополучатели. Маховик массовых политических репрессий был еще и колоссальным маховиком по перераспределению собственности. Имущество осужденных рассматривалось победителями как их законный трофей.
Этот краткий экскурс в нашу недавнюю историю вызван одним аспектом приговора Сорокину, который тоже прошел мимо внимания общественности. Кроме определения срока заключения суд также вынес решение и по части имущества подсудимого. Решением суда Сорокин должен выплатить штраф в размере 460 млн. рублей. Для обеспечения взыскания этой суммы тем же судом наложен арест на объекты коммерческой недвижимости, принадлежащие осужденному.
На первый взгляд эта обеспечительная мера со стороны суда выглядит совершенно логичной: суд изыскивает гарантии выполнения своего решения – выплаты штрафа. Однако если бы это являлось главной целью такого решения, то имело бы смысл пойти по самому простому пути: получить эти денежные средства напрямую с осужденного, если он располагает ими. Обеспечительные меры в виде ареста имущества применяются в случае, если гражданин не может выполнить вынесенные судом решения о финансовых взысканиях.
Однако в случае с Сорокином все обстоит совершенно наоборот: он может немедленно внести эту сумму во исполнение решения суда. Однако такой простой и очевидный способ получения этих средств отвергается. Вместо этого по решению суда именно арестованная собственность должна стать средством выплаты штрафа. То есть сначала должна произойти принудительная продажа объектов недвижимости, принадлежащих Сорокину, а затем, вырученные средства должны поступить в бюджет во исполнение решения о штрафе.
Даже при беглом взгляде становится, очевидным, в чем состоит разница между этими двумя способами выплаты штрафа. С технической точки зрения первый вариант, конечно же, предпочтителен, поскольку сумма штрафа оперативно напрямую поступает в бюджет. Однако если выбрана иная, более сложная, с промежуточными операциями схема, значит, в ней содержится некий важный компонент, ради которого и выбран именно такой вариант. И этот компонент у всех на виду: лакомый трофей процесса над Сорокиным - объекты недвижимости в центре города.
Теперь остается дождаться официальных торгов по арестованным объектам, чтобы понять, кто же вошел в трофейную команду по переделу собственности опального Олега Сорокина.
Александр Прудник