Как известно, Народ темен, дик, полон иллюзий и парадоксов. И ему все время чего-то там кажется. Ну, что кто-то там за чего-то там как будто бы отвечает. Или должен ответить. Или мог бы, если бы захотел. И прочие предрассудки. И Народ то лютует, то безмолвствует, то встает с колен, то на всякий случай с колен не поднимается. Подстроиться под него не то, что сложно, а вполне невозможно. Как ни майся, как ни старайся, как ни изворачивайся – все ему не так, все он взбешен, оскорблен, недоволен. Посему те, которые вертикально повыше, уж особо себя мнением Народа не утруждают. Но вот кто пониже – им вроде как такие привилегии еще не по статусу. Они и отдуваются, как могут. Ну, или не могут, но все равно отдуваются.
Пан-или-Пропал понадеялся, что, коли Народ его не выбирал, так догадается, что Голова Народу, стало быть, ничего и не должен. Как говорится, кто выбирал – того и тапки. Народ же призадумался да решил, что при таком раскладе Голова должен вдвое против обычного. И стал Народ загибать пальцы: сколько деревьев спилено, сколько в снежных пробках пробуксовано, сколько удобных маршрутов отменено, сколько на гололеде костей сломлено, сколько денег в сугробы зарыто, сколько за ненадобностью возвращено. И на все это начисляет двойные пени.
Пан-или-Пропал сжал волю в кулак, побледнел, собрался и объяснился. Я, мол, тут не при делах. Что может Голова? Ну, с послами встречаться, на праздниках речи толкать, назначать себе заместителей, вручать грамоты, перерезать ленты, позировать для исторических снимков. Чисто для красоты он. А с переломами – это к врачам, с гололедом – к дворникам, с заметенными дорогами – к трактористам, с деревьями – к дровосекам. С деньгами… Ну, с деньгами – например, к казначеям. А если деньги ушли наверх, то к казначеям верховным, которых отсюда и не видать.
Кажется, все элементарно и просто – даже ребенок поймет. Но Народ упорствует в невежестве и продолжает загибать пальцы: нефтепродукты опять текут в реку, на людей с крыш валятся ледяные глыбы, на кладбище обещают разрыть котлован под видом ландшафтного дизайна. Пан-или-Пропал теряет терпение, сон и аппетит, бледность его отдает синевою. Ну, не он же писает в землю нефтепродуктами, не он же сталкивает с крыш ледяные глыбы на младенцев и подростков, не он обещает раскопать среди города холерные захоронения! При чем тут Голова? Неужели же непонятно, что это все ДУКи, подрядчики, могильщики или просто Судьба?!
Про Судьбу Народ соглашается. Только понимает ее иначе. Смотрит Народ мрачно на мечущегося Голову и подмечает: «Видать, на роду ему так написано. Слава Богу, есть у нас от таких на самом верху великая заступа, и есть для таких специальные места, и сколько туда ни направляют – места не оскудевают»...
Оно бы и ничего. Мнение Народа по нынешним временам – плюнуть и растереть, и даже меньше. Про коллективное бессознательном лучше и вовсе не заморачиваться. Так что вроде и нет никакого конфликта. Но все же тревожно и муторно Голове. «А вдруг накаркают?» - нервно думает Пан-или-Пропал и день ото дня становится все чернее.
Нестор Толкин