Травматолог
Сломанный зуб
В девятом классе мне сломали зуб на соревнованиях по боксу, тогда меня очень заинтересовала стоматология, а потом и травматология. Плюс из-за занятий спортом я постоянно отбивал себе плюсневую кость на кистях, так что с врачами общался много.
Переехал из Новокузнецка в Кемерово, поступил в медицинский университет. Не скажу, что было особо сложно учиться — так же, как и обычным студентам: что-то хотелось делать, что-то не очень.
Запомнилась преподавательница по генетике, которая просила нас оставаться людьми в любой ситуации и не черстветь сердцем.
Все отговаривали меня от работы врачом, ведь это зачастую такое неблагодарное дело. А сейчас я уже три с половиной года работаю в травмпункте в Ханты-Мансийске. Когда в первый день пришел — было волнительно, конечно, потом привык.
Философия травматологии: либо ты оказываешь экстренную помощь, либо уже плановую, когда человек, допустим, какое-то время мучается и только потом едет в травмпункт.
Был случай, что человек сломал ногу и две недели терпел боль, более того, еще и пытался ходить. Ждал, пока пройдет.
Железный человек и муж Надежды Бабкиной
Мужчин и женщин среди пациентов у нас примерно одинаково. Самая распространенная травма — повреждения коленного сустава и разрыв мениска. Но бывают особые случаи.
Помню, заходит к нам женщина и говорит: «Помогите вытащить мужа из машины, у него нога сломана». Ну мы берем каталку, открываем дверь машины, а там лежит человек с открытым переломом ноги, весь салон в крови, и она продолжает хлестать. Мужчина еще пытается давить на ногу, чтобы не кровило. И при этом и у мужчины, и у женщины такое спокойствие на лице!
Или другая история.
Как-то привезли пациента, которому рубануло две фаланги на руке, и он эти фаланги между замороженными крабовыми палочками зажал, обмотал и взял с собой.
Вообще все настолько нелепо бывает. Человек чихнул и сломал себе шейные позвонки или сломал несчастный мизинец, который о тумбочку у всех нас постоянно бьется. Меня не пугают такие вещи, наоборот, мне интересно изучать травмы, читать специальную литературу, к тому же я и до работы был психологически устойчив к таким вещам.
Каждый день мы встречаемся с хамами.
Недавно приходила женщина, которая поранила себе пальцы, запустила это дело, у нее начались гной и воспаление, а она просто прикладывала к пальцам какие-то травы. Через два месяца пришла на прием с жалобами на боль. А у нее уже началось разрушение суставов, она ходила к нам на несколько перевязок и говорила, что мы не помогаем ей, и она нас всех засудит.
Бывает, что и кричат, и матерятся, ну это пьяные люди, которые не понимают, где находятся. Таких, как правило, притаскивают либо товарищи, либо сотрудники полиции.
Самое жесткое, что я видел за время работы, — оторванная по самую ключицу рука. Человеку затянуло руку в насос нефтяной скважины, и вытащить он ее не смог.
У одного моего коллеги на новогоднее дежурство произошел следующий случай. Двое приятелей пили, подрались, и один подумал, что второй умер, и начал распиливать его на кусочки, в этот момент второй, которого пилили, проснулся, и первый повез его в травмпункт.
Праздничные дни в травмпункте отличаются от других, потому что у пациентов наступает безудержное веселье.
В этот Новый год в пять часов утра пришла компания ребят, которая зачем-то поймала енотовидную собаку, и она покусала одного из них — того, который больше всего хотел ее поймать. И они принесли эту собаку с собой в травмпункт. Когда мы спросили зачем, они не ответили.
Ну и обычно — ушибы, переломы где-то после трех часов ночи, когда страна начинает основательно гулять.
Отец нечаянно выстрелил в голову своей дочке залпом от салюта.
Не обидно ли мне работать, когда все отдыхают? Ну кто-то же должен это делать.
Самая запоминающаяся моя пациентка — маленькая пятилетняя девочка. Я зашивал ей лобную область, она так кричала, мол, отойдите от меня, а когда мы закончили, она обняла меня и сказала: "Дяденька, спасибки!"
Помню, мы одному мальчику тоже что-то зашивали, я спрашиваю: "Тебе не больно?" — и он такой: "Мне не может быть больно, я железный человек".
Еще к нам часто поступают хоккеисты, биатлонисты. Из Италии и Канады спортсменов лечили.
У нас был канадец, которому мы помогли, а потом он спросил, сколько с него. Очень удивился, что бесплатно.
Один раз к нам приехал баянист, у которого после репетиции заболело плечо. После того как он ушел, нам сказали, что это муж Надежды Бабкиной. Мы такие: "Ого, ну понятно".
Люди и травмы
У всех моих коллег такое ощущение, что пациенты приходят одни и те же, некоторые по три раза, в основном это спортсмены и неаккуратные люди.
Одному человеку лечили порезанный палец, он приходит выписываться (мы так думали), а у него лодыжка сломана. Еще на месяц дали больничный.
Люди по-разному реагируют на свои переломы, кто-то плачет, кто-то говорит, что как же так, он же легонько, кто-то радуется, как мой пациент-школьник, который сломал себе лучевую кость и был счастлив, что не надо будет экзамен писать. Конечно, пытаешься подбодрить человека, говоришь, что особо расстраиваться не стоит.
Жизнь, на которую мы жалуемся, может оказаться для кого-то мечтой.
Большинство людей относится к своему лечению спустя рукава, думаю, это наш менталитет — уверенность, что «оно все равно пройдет». Лечат себя компрессами из мочи, на приеме рассказывают, что три дня прикладывали, но вот что-то не помогло. Некоторые пациенты заклеивают себе раны клеем, и ты потом сидишь и отрываешь час этот клей. Чаще всего таким девушки занимаются — наносят медицинский клей в рану на брови, причем не чуть-чуть, а так, чтобы затопить и бровь, и рану, до победного, так сказать. Конечно, это все бесполезно.
Хорошее и не очень в работе травматолога
Когда нам говорят «спасибо», этого достаточно, ты знаешь, что помог и человек остался благодарен. И ты понимаешь, что день прожит не зря.
Подарки дарят, чаще всего кофе, и правильно: попробуйте сутками не спать на дежурстве, так что очень полезный подарок.
Однажды нашему отделению подарили табурет, а вместо одной из ножек у него нога в гипсе, причем так детально вылепленная, вместе с пальчиками, красиво выглядит. Мы поставили ее в гипсовую.
Главный недостаток моей работы — эмоциональное выгорание. Когда ты в день осматриваешь сорок человек по два раза — до рентгена и после рентгена, в один момент тебе просто хочется закрыться и посидеть одному в тишине. Поэтому в свободное время я люблю взять кружечку горячего кофе и побыть в одиночестве.
Конечно, и ремонт у нас не очень хороший, да взять те же принтеры, которые не рассчитаны на то, что у тебя на одного человека уходит пять-шесть листочков, и эта техника выходит из строя. Иногда хочется, чтобы российская медицина была платная, чтобы люди реально по делу к тебе обращались и чтобы твой труд хоть как-то был равноценен зарплате. А с другой стороны, ты понимаешь, что шел на эту работу целенаправленно.
Дело в том, что изменения надо сверху начинать, чтобы система здравоохранения была лучше. Я не говорю, что она плохая, но нужно навести порядок, чтобы все было более слаженно и ответственно. Вот, допустим, каждый лечится там, где прописан, и если к тебе придет человек из другого района, ты просто не можешь ему помочь и принять его, потому что он не прикреплен к твоему медицинскому учреждению. И начинается: «Я плачу налоги, вы на них живете и даже не можете оказать мне помощь». Хотя от нас ничего не зависит. Мы люди маленькие, занимаемся своей работой.
Кто-то думает, что раз ты врач и твоему родственнику нужна медпомощь, у него будут какие-то особые привилегии, но ничего этого нет, не будет такого, что мы придем в травмпункт и я скажу: «Это мой друг, окажите ему помощь чуть-чуть лучше, чем другим». Все на равных условиях.
О коллегах
Женщин в нашей профессии мало. Почему? Вот я крупный дядька, вешу где-то килограмм 90, и мы иногда втроем с коллегами вправляем недельный вывих плеча, потому что там уже отек появляется, и это тяжело. А как одна женщина может сделать такое, я не знаю. Когда я устраивался в травму, одна девушка работала, но потом ушла.
Мы на работе не очень любим слово «коллектив», нам больше нравится «семья». Мы друг с другом советуемся и обсуждаем диагнозы, помогаем друг другу. Хотя мужчин у нас, конечно, многовато. Зато общие увлечения — мы же мужики — рыбалка, машины, охота. Общих тем очень много. И куда без юмора — работа у нас напряженная, ты каждый день видишь людскую боль и страдания. А шутки дают эмоциональное расслабление.
Про своих коллег я думаю, что это герои нашего времени, которые остаются в тени. Никто не узнает, что один из них помог маленькой двухлетней девочке, вправив ей кость. Больше всего я ценю в них человечность.