Зарываешься носом в его густую шерсть, обнимаешь мускулистую тушу двумя ручищами и слышишь удовлетворённое утробное урчание прямо над ухом – это огромная лайка.
Тридцать килограмм шерсти и доброты. Я такое видела только в национальном селе Рыткучи. Точнее я, конечно, видела крупных, красивых собак и до этого. Но чтобы вот так, без поводка и хозяина – только в чукотском селе Рыткучи. И старый чукча, смакуя в зубах папиросу, приговаривает, словно родной дедушка «Не бойся его, добрый он, хоть и большой. Щенок ещё».
Щенок любит класть на плечи лапы и обниматься. Возможно, он ждёт от меня еды, ведь насытить такие размеры нелегко, но у меня с собой ничего нет. Мне стыдно за свою непредусмотрительность, ведь я здесь не впервые. Я порываюсь сбегать купить паштет или кусок колбасы, но водитель говорит, что пора уезжать, а не бежать в магазин. На прощание я ещё раз держу в руках лапу с размером в свой кулак и сажусь в машину.
- Волкодав. Помесь волка и лайки, - говорит водитель.
- Как помесь? Их же истребляют, для сохранения породности волков, - говорю я.
- Крупный он для лайки больно, точно с волком смешан.
И мы уезжаем, провожая взглядом огромную белую собаку, так точно и не узнав, были в её роду волки или ей просто повезло с генами. Но уже дома, открыв поисковик, я узнала, что волкодавы – это не помесь собаки и волка, а крупные породы, использующиеся для охоты на волков (алабай, ризеншнауцер, гампр). А помесь собаки и волка – волкособ. Нашему языку слово непривычное. Ну и сравнив данные из интернета, я узнала, что гибрид волка и лайки называется волэнд, но к сожалению на то облачко, что я обнимала в селе он ни капли не похож, поэтому я предположила, что в роду у собаки были хаски. И да, все-таки, был ли щенок действительно волкособом? Как вы считаете?